Тройка юношей с заплетенными в косы хилыми бородками, с татуировками Белых домов, удовлетворили свое любопытство и отошли, пересмеиваясь. Римуш остался один. Кабанья морда скалилась за его плечом, извергая из ноздрей тонкие водяные струи. Дно бассейна, неглубокое у самого парапета, ближе к середине понижалось, так что вода падала с большой высоты, разлетаясь веселыми брызгами, которые нет-нет да долетали до Бездомного. У него уже намокла спина, а с коротко стриженных волос сзади падали редкие капли. Но Римуша это как будто не беспокоило.

В первую их встречу Иарра не успела толком его разглядеть, зато сегодня сполна наверстала упущенное. Он был высоким и широкоплечим, даже когда сутулился, а сутулился он почти все время. Длинные руки словно искали себе занятия, теребили край одежды, вертели, как сейчас, сорванную с дерева короткую ветку, разминали ее и завязывали узлом. Иарра вспомнила, что именно этому человеку Арш обязан не проходящей вот уже несколько лет модой на плетеную мебель.

Он вполне походил на мебельщика и нисколько – на вождя и заговорщика. И уж тем более на убийцу. Как можно быть злодеем с таким открытым лицом, с таким взглядом, который остается прямым, даже когда Римуш насмехается? С таким взглядом не убивают, а если убивают… то лишь потому, что и в правду верят в собственную правоту.

А глаза у него были серые, в точности, как у Таши. Это здорово мешало Иарре его ненавидеть.

При виде двух дочерей энс он слез с парапета и поклонился, но тут же уселся обратно. Снова завертел в руках ветку.

– Не слишком у нас весело, да? – спросила его Кассия.

Римуш отозвался так, что нельзя было понять, насмехается он или говорит всерьез:

– Этот Бездомный благодарит Высших за гостеприимство.

– Ну-ну, – если Римуш смеялся над ними, Кассия ни в чем ему не уступала. – Этот Бездомный отнял у нас воздух и доволен собой. А в другие вечера здесь бывают танцы!

– Прости меня, балла, – он снова поклонился, не вставая, с видом искреннего огорчения. – Я не знал, что лишил вас танцев!

– Ты многих лишил жизни, не только танцев, – заметила Иарра.

Он не смутился:

– Не своими руками. Зато я многих спас и еще спасу.

– Ты так в этом уверен?

Кассия толкнула ее локтем – ей не нравился суровый тон. Спросила шутливо:

– А какие танцы танцуют Бездомные?

– Никаких.

– Как! А на праздниках?

– У нас редко бывают праздники, балла, и они не похожи на ваши.

Кассия не смутилась:

– Расскажи!

Римуш нахмурился и собирался что-то сказать, но внезапно образовавшийся рядом Красный в панцире и при мече окинул его подозрительным взглядом и произнес, не глядя на Кассию:

– Балла, энса о тебе спрашивает.

– Эннуг ее подери, – шепнула та Иарре. – Не отпускай его, я еще вернусь!

И умчалась почти бегом. Энса Амурата правила своим домом железной рукой.

Красный воин исчез так же незаметно, как появился, оставив ощущение неустанного наблюдения за каждым шагом Бездомного и всех, кто окажется с ним рядом, в особенности, если это девушка из старшей семьи. Которая, между прочим, вовсе не собиралась общаться с Римушем наедине под десятками любопытных взглядов.

Темнело. Незаметные слуги зажигали развешанные повсюду фонари – красные, синие, желтые, фиолетовые. По деревьям, по одеждам и лицам гостей танцевали разноцветные блики. Невидимые в ветвях ночные птицы пробовали голоса, готовясь соперничать с песней флейт. Слабый ветер кружил ароматы цветов и духов. От фонтана тянуло свежестью. Босой Бездомный в грязной одежде смотрелся на этом фоне до ужаса чужеродно. Еще ужаснее было знать, что он здесь сегодня – главная фигура.

Выдержав паузу достаточную, чтобы это не выглядело бегством, Иарра уже собиралась уйти, когда Римуш заговорил.

– Сестра просила кланяться балле от нее, – он смотрел в сторону и почти не шевелил губами.

– Да что ты говоришь! – ей стоило усилий сохранить безразличный вид. – Лучше бы она просила не нападать на мой дом!

– Твоя семья пострадала? – не похоже было, чтобы его огорчила эта мысль.

– Нет. Но не благодаря вам. Наш дом оказался крепче многих, иначе с нами сделали бы то же самое, что с другими!

– Хорошо, что дом крепкий, – он глянул искоса и опять отвернулся. – Таша будет рада.

Иарра мысленно помянула Эннуга. Над дверями, ведущими в дом, заколыхались занавеси, и в сад потянулись Красные стражники. Иарра узнала одного из тех, кто охранял ее мать, и поняла, что это возвращаются энсы. Успела еще спросить:

– Зачем понадобился этот спектакль за столом?

– Какой? – он смотрел в ту же сторону, но не очень-то спешил выяснять, чем закончились его переговоры.

– Про женитьбу! – прошипела Иарра.

И вновь эта насмешливая ухмылка:

– Я попробовал, меня не убили. Это хорошо!