Ему пришлось сделать паузу - из-за усталости и потери крови у него закружилась голова. Он даже схватился за телефонный аппарат, чтобы не упасть.

– Пауль?

– ... я ей заплатил вперед за два месяца.

– Я всё сделаю, Пауль.

– Поторопись, Манфред.

Пауль повесил трубку и направился к двери. Проходя мимо портье, он отсалютовал ему краткой и конвульсивной версией нацистского приветствия, понадеявшись, что тот не обратит внимания на кровавые пятна. Портье с таким энтузиазмом выкрикнул "Хайль Гитлер!", что картины на стенах перекосились на ржавых гвоздях. Он выбежал вперед и открыл перед Паулем дверь на улицу, с удивлением увидев припаркованный там роскошный мерседес.

– Отличная машина, дружище.

– Да, неплохая.

– И давно она у вас?

– Пару месяцев. Купил с рук.

Боже мой, только не звони в полицию... ты просто повстречал честного трудягу, который ненадолго остановился, чтобы сделать телефонный звонок.

Садясь в машину, он снова почувствовал подозрительный взгляд портье на своем на затылке. Ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не вскрикнуть от боли.

"Всё хорошо, - подумал он, собрав все силы, чтобы завести двигатель и не потерять сознание.
– Возвращайся к своей газете, приятель. Возвращайся к своему тихому вечеру. Не напрашивайся на неприятности с полицией".

Портье не сводил глаз с мерседеса, пока он не завернул за угол, но Пауль не был уверен, что он просто любуется автомобилем, а не запоминает номерной знак. К счастью, со своего места он не мог увидеть, что Пауль направляется к каретному сараю.

Когда он прибыл, то без сил рухнул на руль, стиснув его в руках.

Он пришел в себя от стука по стеклу. На него смотрел встревоженный Манфред, а рядом виднелось лицо поменьше.

Юлиан.

Мой сын.

Последующие за этим минуты остались в его памяти бессвязным нагромождением событий. Манфред тащит его из машины в сарай. Промывает и зашивает раны. Жуткая боль. Юлиан подносит к его губам бутылку с водой. Он пьет целую вечность и не может утолить жажду. Потом снова тишина.

Когда Пауль опять открыл глаза, Манфред с Юлианом сидели в повозке и наблюдали за ним.

– Что он здесь делает?
– хрипло спросил Пауль.

– А как иначе? Не мог же я оставить его одного в пансионе.

– То, чем мы собираемся заняться - недетское дело.

Юлиан выбрался из повозки и обнял его.

– Мы так беспокоились!
– сказал он.

– Спасибо, что спасли меня, - ответил Пауль, взъерошив ему волосы.

– Мама тоже так делает, - сообщил мальчик.

– Мы найдем ее, Юлиан. Я обещаю.

Он поднялся и направился умыться в уборную в глубине сарая. Там обнаружилось лишь затянутое паутиной ведро под краном и старое потрескавшееся зеркало.

Пауль осторожно взглянул на свое отражение. Вся верхняя половина тела и руки были полностью забинтованы. В левом боку через белую ткань проступила кровь.

– У тебя жуткие раны. Ты так кричал, когда я приложил антисептик, - сказал Манфред, приблизившись к двери.

– Ничего не помню.

– А кто этот покойник?

– Человек, который похитил Алису.

– Юлиан, сейчас же брось нож!
– крикнул Манфред, время от времени посматривающий через плечо на мальчика.

– Мне жаль, что ему пришлось увидеть труп.

– Он очень храбрый мальчик. Всё то время, что я зашивал раны, он держал тебя за руку, хотя могу поклясться, что выглядело это ужасно. Ведь я инженер, а не врач.

Пауль тряхнул головой, пытаясь прийти в себя.

– Тебе придется сходить за сульфамидом. Кстати, который час?

– Семь часов утра.

– У нас еще есть время, чтобы отдохнуть. Сегодня ночью мы отправимся за твоей сестрой.

– Где она?

– В Дахау.

Манфред вытаращил глаза и сглотнул, прежде чем ответить.

– Ты знаешь, что такое Дахау, Пауль?

– Один из тех концентрационных лагерей, куда нацисты заключают своих политических противников. По сути - тюрьма под открытым небом.

– Я вижу, давно ты не был в Германии, - ответил Манфред, качая головой.
– Официально считается, что эти места - чудесные летние лагеря для строптивых и недисциплинированных детей. Если же прислушаться к тем немногим честным журналистам, которым довелось там побывать, то окажется, что такие местечки вроде Дахау - настоящий ад в миниатюре. Никому еще не удавалось оттуда сбежать.

– Алиса и не сбежит.

Пауль в нескольких штрихах очертил свой план. Это был всего десяток предложений, но когда он закончил, Манфред занервничал еще больше прежнего.

– Куча всего может пойти не так.

– А может и сработать.

– А может взойти зеленая луна.

– Ты хочешь спасти сестру или нет?

Манфред посмотрел на Юлиана, который забрался в повозку и бил мячом о борта.

– Полагаю, что да, - вздохнул он.

– Тогда давай немного отдохнем. Когда проснешься, ты поможешь мне убить Пауля Райнера.