– Готов! – незамедлительно комментирует Лотар. – Следи за остальными.

«Остальные» поднимают руки и смотрят на Иосифа. В их глазах странное безразличие. Их не волнует сам факт смерти товарища, они думают, как разорвать убийцу. Убей их всех, оставив одного, и тот один думал бы точно так же. Вот они, боевые единицы государственной машины смерти!

– Садись за руль! – велит Иосифу Лотар.

Иосиф выжимает сцепление и поворачивает ключ зажигания. Стартер с полоборота заводит двигатель. В заднюю дверь влетает офицер, за ним прыгает Лотар.

– Трогай!

Первая передача – и послушный «Опель» плавно берет с места. Через несколько секунд Иосиф понимает: слишком темно. Рыщет пальцами по приборной панели, но нужного рычажка не находит.

– Черт возьми, мы разобьемся! Идиот! Первый тумблер в положение «вниз»! – орет гестаповец.

Фары загораются, изливая на мостовую желтоватый свет.

– Ну и баран!

– Еще один выкрик в сторону моего друга – и твоей коленке не миновать пулевого отверстия! – угрожает Лотар.

– Твой друг – болван, который нас чуть не угробил!

Хлопок. Оглушительный вскрик.

– Я предупреждал.

Машина петляет по ночным улицам Мюнхена. Иосиф держит курс за пределы городской черты. В этом ему помогает захваченный гестаповец. Не проходит и двадцати минут, как машина сворачивает на грунтовую дорогу где-то на юго-западной окраине города.

Иосиф гасит фары и глушит мотор. Темно-синее небо, предвосхищая рассвет, хозяйственно прячет звезды. Вдалеке слышны отголоски встревоженного города. В форточку «Опеля» задувает приносящий с собой вкус осени мягкий ветер. В подобные минуты неплохо быть одному. Тогда в колеблющейся тишине можно услышать голос своего далекого собственного «я», своей внутренней потаенной природы.

– Йозеф, идем-ка, прогуляемся.

Ветер тормошит стебли травянистых растений. Две фигуры медленно бредут по дороге. Автомобиль смотрит им вслед.

Лотар останавливается и протягивает Иосифу руку.

– Спасибо, что вернулся меня спасти. И прошу меня извинить.

– За что?

– Я был о тебе другого мнения. Вчера утром, когда за домами мелькнула твоя удаляющаяся спина, я подумал: «этот парень никогда не вернется». Целый день ублюдки пытали меня. Признаюсь: в минуты отчаяния, когда думал, что мне крышка, я проклинал себя за то, что не выбрал другой путь спасения. Проклинал, что доверился тебе. Но ты оказался другим, ты пришел. Спасибо! И еще раз прости.

– Извинений не нужно, ведь ты находился в сложной ситуации и имел на это право. Ну, а я… что мне оставалось делать? И похвалы я вряд ли заслуживаю, так как весь день отсиживался на чердаке у каких-то евреев, а вечером забрел в пивной бар. Это вместо того, чтобы действовать. Если бы не твои решительные действия, я был бы пойман возле той парадной. Меня бы уже привязали к стулу и разбили лицо.

– Привяжут к стулу и станут бить по лицу – самое малое, что с тобой сделают в гестапо. На мне хотели испытать столярные инструменты. Молотки, отвертки, щипцы. Эти гады знают толк в допросах. В Афганистане я видел подобное: при мне сотрудники американской разведки пытали талибов. Воспоминания сослужили мне хорошую службу: когда гестаповец принес ящик с инструментами, я даже глазом не моргнул. Ничем не выдал страха. Все потому, что в действительности страх обездвижил меня полностью.

Иосиф вздыхает и поджимает губы:

– Вернемся к насущному. Человек, которого ты захватил, кто он?

– Эсесовская шишка.

– Хочешь, чтобы он стал нашей гарантией?

– В нашей ситуации влиятельный заложник лишним не будет. Еще он может помочь в поиске нашего дорогого сукиного сына, которому я непременно сверну шею.

– Зря ты прострелил ему колено, он там истекает кровью. А если помрет? У тебя уже есть план?

– Зато с ранением он от нас не убежит. А плана пока нет. Когда на протяжении двух часов бьют ногами, мысли путаются. Но мы обязательно придумаем. Основная задача не изменилась: по-прежнему ищем Лабберта. Ибо без него застрянем здесь навсегда.

– Как в таких ситуациях говорят следователи, нужны зацепки.

– Из зацепок только его имя.

– А если он его выдумал?

Лотар качает головой:

– Не похоже. Но если так, это всё усложняет.

На горизонте, где поле переходит в лес, мелькает яркий электрический свет. Иосиф с Лотаром приковывают к нему всё свое внимание. Источник скрыт, но луч отчетливо скачет. Вдруг на противоположной стороне появляется точно такой же подрагивающий луч. Затем из низины поднимается и сам источник: две яркие точки.

– Автомобили! – рычит Лотар. – Как эти черти нас нашли?!

Они окружены эсэсовцами, подбирающимися с четырех сторон. Кольцо быстро сужается. В считанные минуты оно смыкается вокруг «Опеля».

– Остаемся или пробуем прорваться? – колеблется Иосиф.

– Уходить бесполезно, пристрелят.

Один автомобиль вырывается вперед и, слепя фарами, движется прямо на них. Иосиф оборачивается: за спиной цепочка людей с винтовками.

Затормозив, автомобиль окутывается облаком пыли, которое, благодаря свету фар, выглядит волшебно, будто все происходит в театре. Но настоящий театр начинается дальше: дверца открывается, выпуская некоего человека в длинном плаще. Именно такие плащи в будущем, благодаря художественному представлению, будут связывать со служителями нацизму.