– Хорошо. – Фич смотрит в глаза Лотару, потом Иосифу. – Идет вторая неделя войны… – Следует продолжительный и подробный рассказ о том, как они обнаружили нацистов в Антарктиде. – Наша задача – выследить Хорста Гоппа, приблизиться к нему и активировать сердечный чип. По моим расчетам, ликвидировав командующего, мы на какое-то время деморализуем войска. Наш флот воспользуется этим «окном», и война будет закончена.

– В теории всё просто, но как осуществить это на практике? – спрашивает Иосиф.

– Он прав, – кивает Лотар. – Если у них такая мощная оборонительная сеть, как нам пробраться к берегам Антарктиды, оставшись незамеченными?

– Должно быть, вы знаете, что такое стелс-технологии? – уточняет Фич. – Они использовалось уже в вашем времени. У нас имеется кое-что лучше: летательные аппараты с нулевым коэффициентом окружающего возмущения. Абсолютно бесшумные, невидимые по всем спектрам и диапазонам. Но и это не всё. У нас есть такое покрытие, которое делает любой предмет на девяносто процентов прозрачным. В ясный солнечный день в небе будет пролетать полупрозрачное облачко, а на самом деле – воздушное судно.

– Вот мы прилетели, – рассуждает Лотар. – Антарктида. Под нами снег, минус пятьдесят по Цельсию. Что дальше?

– Костюмы, которые на нас, могут поддерживать тепло при минус восьмидесяти. Но в нашем времени это всего лишь форма выходного дня. На задание мы возьмем боевые. Они выдерживают более экстремальные условия. И в них предусмотрен шлем, это позволит защитить голову и дышать.

– Вероятно, у них множество точек, где они базируют технику, – говорит Иосиф. – Как и у любой армии, у них должен быть командный пункт. Но как его найти? И если найдем, как убедиться, что Хорст именно там?

– У нас есть информация с многоцелевых спутников, – говорит Фич. – Наши эксперты составили карту на основе наблюдений за их маневрами. У них около десяти крупных баз и полсотни перевалочных пунктов. Также спутники-шпионы ведут круглосуточную радиоразведку. На территории Антарктиды действуют около тысячи мощных радиопередатчиков, но самый сильный находится здесь.

Иосиф и Лотар синхронно вздрагивают, когда Фич закачивает в их сознание изображение.

– Ваш мозг скоро привыкнет к такой передаче данных, – улыбается Фич. – Сперва будет болеть голова, но потом сможете смотреть полноценные многочасовые трансляции из «Информационного Потока». Итак, перед вами Земля Королевы Мод. Нацисты часть этой территории называют «Новая Швабия». Здесь, в двухстах тридцати километрах от береговой зоны, начинается активность. Именно сюда направлены радиосигналы. Вероятно, это и есть командный пункт.

– Хорошо, допустим, мы действительно нашли командный пункт, – говорит Лотар. – Как на его территории отыскать мудака Хорста?

Фич молча крутит пустой стакан.

Неожиданно, словно догадавшись о чем-то архиважном, Иосиф и Лотар переглядываются.

– Всё это вы можете сделать без нас, ведь так? – спрашивает Иосиф.

– Послать десяток гренадеров, которые справятся куда эффективнее! – подхватывает Лотар.

Фич продолжает покручивать стакан.

– Операция не состоится, пока мы не внедримся в ряды врага! – восклицает Иосиф. – Вот для чего нужно наше сходство с людьми прошлого! Это не разведка, не прорыв, это целевое внедрение!

Стакан под пальцами Фича крошится с характерным звуком. Он ждал, когда они сами это озвучат.

Белый автомобиль на электротяге движется по дугообразному бетонному тоннелю. По потолку одной узкой линией проложены продолговатые лампы дневного освещения. Каждые пятьдесят метров в стенах встречаются стальные серые двери, ведущие в технологические отделения. Над каждой такой дверью предусмотрена оранжевая лампочка, забранная в водонепроницаемый стеклянный кожух. Каждая дверь имеет червячный отпорный винт, ударостойкое иллюминаторное окошечко и закругленные края. В этом можно узнать шлюзовые гермодвери подводных лодок.

Шины автомобиля соприкасаются с гладкой поверхностью непрозрачного кварцевого стекла. Езда как по льду – машина при неосторожном движении легко срывается в занос, но водитель считает себя опытным и на скорости восемьдесят километров в час спешит к пункту назначения.

В пассажирском кресле, тоскливо уставившись в наружное зеркало, сидит некто с морщинистым лицом. Ладони лежат на коленях. Под белыми кожаными перчатками, внахлест соприкасающимися с рукавами шинели, невозможно разглядеть сухощавость и дряблость рук. В нагрудном кармане находится медицинский прибор, поддерживающий работоспособность сердца этого старика. Лысая голова прикрыта черной фуражкой СС. Волос у этого человека нет уже давно. Какая-то часть выпала, какая-то была выбрита перед хирургическими операциями. А теперь вовсе ничего не растет. Только с лица иной раз приходится сбривать жиденькие бесцветные ростки.

Сейчас он меньше всего походит на человека, облеченного властью; скорее, на безнадежного старика, который зачем-то облачился в военную форму.

Он здесь, но мысли его далеки. Иногда он проваливается в глубокое детство, солнечное, шумное, туда, где его руки тянутся к материнским рукам. Он не понимает, отчего в последнее время в воображении выстраиваются столь отдаленные фрагменты жизни, и от этого только сильнее тревожится.

– Скоро исполнится шесть лет, как нас забрала подлодка и мы с тобой впервые ступили на эти земли, – хриплым голосом говорит старик. Его глаза по-прежнему смотрят в наружное зеркало.