И Лотар, и Иосиф, оба продолжают безмолвно думать.

– Какое агрегатное состояние ты имеешь в виду под словом «угасание»? – уточняет Иосиф.

– Это даже не вакуум. Этому состоянию нельзя дать наименование. Угасание Вселенной, образно выражаясь – тьма, в которой не существует ничего, даже единственной сверхмалой частицы.

– Если так, то почему мы живы и видим космос с его яркими звездами? Ведь «угасание», с твоих слов, уже случилось.

– Как бы мы ни пытались, львиная доля смысла останется за пределами нашего разума, – говорит Фич, пытаясь интонацией поставить точку в этом философическом разговоре. – Есть вещи, которые недоступны человеку. Нужно стать кем-то большим, чтобы открылось новое.

– Кем же?

– Уж точно не существом с парой рук, парой ног и головой на шее, – тоскливо отвечает Фич.

– А я думал, человек – это высшая ступень развития. Тем более в вашем времени.

– Это так, но нельзя останавливаться только на этом. Нужно все время двигаться к новому. Сегодня человек достиг своего пика. Сейчас наша цивилизация на пороге глобальных перемен, и завязавшаяся Антарктическая война может нам сильно помешать.

– Каких перемен?

– Не хочу ничего объяснять, хочу, чтобы вы сами поняли. Время покажет: может, ответ вам знать и не надо.

На высоте в сотню метров челнок медленно рассекает воздух. Под ним – почти не изменившаяся Москва, какой она была полтора века назад.

Поскольку колесная техника утратила свою массовость, дороги в черте города подверглись невообразимой метаморфозе. С проспектов содран вековой асфальт и посажены деревья. Даже узкие улицы не избежали озеленения.

– Почему отказались от строительства небоскребов в Москве? – спрашивает Иосиф.

– Во всем мире насчитывается несколько сотен крупных городов, оставшихся в неприкосновенности. Прежде всего, это исторические столицы бывших государств. На сегодняшний день дома этих городов в запустении – их внутренние помещения не подходят нам хотя бы по росту. Сохраняли их отнюдь не из любви к архитектуре. Причина в другом: под этими городами кроются огромные пространства пустот, которые сильно затрудняют строительство многокилометровых высотных сооружений. И еще вопрос: как построить что-то с большим основанием, допустим, на Манхеттене? Сносить, забирать внутрь? Нет, это не выгодно. Многие сошлись во мнении, что лучше заморозить старые мегаполисы и организовать новые.

– Зато получился неплохой парк, – пожимает плечами Иосиф, меланхолично взирая на крышу своего дома, который случайно оказался прямо под ними.

– В Германии дела обстоят так же? – вмешивается Лотар.

– Как и везде в Европе.

В салоне вновь становится тихо. Лотар размышляет о семье, пытаясь поломать парадоксы времени и осознать, что к чему. Иосиф думает о словах Фича про «большие перемены». Люди затевают перемены, когда возникают какие-то трудности, но что может препятствовать такому сильному и современному обществу? Видимо, что-то архиважное!

Город, который когда-то казался Иосифу суперсовременным, бледнеет перед новоявленной столицей, возвышающейся вдали. Старая Москва превращена в единый парк, по которому очень любят бродить новые люди.

Внизу Иосиф замечает такую картину: бассейн, шезлонги, шикарные женщины, красивые мужчины, напитки, брызги воды и счастливые лица. При виде этого у него назревает вопрос:

– У вас что, совсем нет никаких социальных проблем?

Фич оборачивается и, многозначительно усмехнувшись, говорит:

– Так может показаться на первый взгляд. На самом деле всё очень сложно.

Система помощи управления челноком посылает Фичу экстренную рекомендацию о немедленном снижении. Фич пытается выяснить, по какой причине система дает такой настойчивый приказ. В ту же секунду бесчисленные корабли в поле видимости, от маленьких до гигантских, берут курс к земле. Иосиф наблюдает, как группа из десяти челноков заходит в раскрытые створки высотного гаража. Даже несколько массивных кораблей вальяжно, но быстро берут курс на старую Москву, где высотность строений позволяет снизиться почти до земли.

– Что происходит? – волнуется Иосиф.

Фич погружен в управление.

– Эй, Фич! – подает голос Лотар. – Может, ответишь, в чем дело?

Молчание и подозрительная суета за окном заставляют Лотара и Иосифа тревожно переглянуться.

Иосиф переключает внимание на вид из иллюминатора и как в замедленной съемке видит совершенно ирреальною картину: счастливые люди на площадке с бассейном подвергаются воздействию неизвестной силы, которая их с этой крыши сдувает.

Фич обрывает связь с кораблем и переходит на ручное управление. Его пальцы дергают рычажок, и челнок с ускорением устремляется вверх. В салоне страшные перегрузки. Лотар вслед за Иосифом закрывает глаза: в их организмах кровь отступила книзу.

Теперь за иллюминаторами темно. Иосиф ладонями протирает глазницы и быстро моргает. Странно, как голубое небо вдруг стало черным, при том, что солнце осталось на месте.

Только вид поверхности планеты далеко внизу восстанавливает восприятие: челнок на орбите.

Иосиф знаком с видами Земли с орбитальных позиций по фильмам, фотографиям, и, в общем-то, не удивлен, его ошеломляет другое. В этот момент в сотнях километров отсюда, но не на земле, а в небе, образовывается ярко-золотистый шар, от центра которого расходятся совершенно правильные круги облаков диаметром в километры. Свет моментально обжигает Иосифу глаза, и тот резко отворачивается в салон.