И вновь в ней невольно проявилась бывшая подружка главаря банды. Шевцов знал о том, что ее побаивались; кроме острого язычка она имела еще немалое влияние на предводителя, от расположения которого зависело не только материальное благополучие члена банды, но и его жизнь. Именно такие девушки и становились комиссарами во время Октябрьского переворота, а позже, взяв в руки «АКМ», прививали революционную бациллу странам Латинской Америки.

– Я за тебя волнуюсь.

– А вот это слышать приятно, – отозвалась Виолетта.

Девушка прижалась к нему всем телом – мягкая, теплая, и Вадим ощутил прилив желания. В сущности, мужчине для счастья нужно совсем немного: милую понимающую женщину, парочку детишек и чтобы на плите всегда стоял разогретый ужин. Когда тебе за тридцать, потребность в уюте ощущается особенно остро, к тому же, как никогда, понимаешь, что жизнь быстротечна, а в мошонке несмолкаемым хором продолжает пищать неродившееся племя.

– Выходи за меня замуж, – неожиданно сорвалось с губ Вадима.

– Ты это серьезно? – очень натурально округлила глаза Виолетта. – Ты влюбился в женщину без предрассудков? Порочную и к тому же с криминальными наклонностями? А ты не боишься, что я могу испортить тебе карьеру? Я ведь женщина трудноуправляемая.

– Все это так, – согласился майор Шевцов, – но у тебя есть одно качество, которое значительно перекрывает все твои отрицательные стороны. А именно – ты очень сексуальная, и, признаюсь, я не встречал более волнующей женщины, чем ты. Так что ты ответишь на мое предложение?

– Мне надо подумать. Решение очень серьезное. Все-таки не каждый день моей руки просит майор милиции.

– Хочу тебе заметить, в твоем замужестве будет масса преимуществ. Если на тебя нападут хулиганы, то тебе не придется звать на помощь милицию, она будет у тебя под боком. В буквальном смысле слова.

– Возможно, это будет самый решающий аргумент для меня, когда я буду принимать окончательное решение.

Сдерживать нарастающую страсть не имело смысла. Шевцов провел ладонью по ее шее, запрокинув голову назад, после чего рука медленно скользнула вниз, поглаживая упругие груди. А пальцы ловким перебором дотрагивались до твердых сосков, заставляя Виолетту дышать все более глубоко. Теперь халат выглядел лишним. Осторожно, чтобы не разрушить возникшую ауру, Вадим расстегнул одну пуговицу, оголив часть груди, и бережно, как если бы хотел испить цветочного нектара, прижался губами к ее соску.

– Боже, – сладостно воскликнула Виолетта, – ты хочешь, чтобы я отправилась на тот свет от счастья?

Шевцов на секунду оторвался от нее и, заглянув в приоткрытые глаза, сказал:

– И это только начало. Представь, что будет дальше.

Ладонь, поигрывая пальцами, поползла ниже и, натолкнувшись на преграду, остановилась в бессилии.

– Как много нужно преодолеть, прежде чем доберешься до любимой женщины, – очень серьезно пожаловался Шевцов.

На низкой тумбочке из красного дерева в маленькой коробочке находилось три вида помады, здесь же лежали небольшие раскрытые ножницы. Вадим свободной рукой дотянулся до них и срезал пуговицу. Она упала на голые колени девушки и весело закатилась в самый угол комнаты.

Ресницы Виолетты протестующе дрогнули, но тут же она сдалась, следуя новой ласке, еще более искушающей, – Вадим с упоением провел языком по ее гладкому животу, одновременно стягивая с ее рук халат. Виолетта поспешно откинула руки назад, помогая ему освободить себя от оков. А когда халат был сброшен и небрежно смят, а Виолетта, уже не стесняясь своей наготы, опрокинулась на спину, Вадим в полной мере дал рукам свободу для фантазии. Он бережно гладил ее упругие бедра, умело выбирая чувствительные места, и Виолетта, откликаясь, вздрагивала и нервно, как рыба, лишенная привычной стихии, открывала рот. За год их знакомства Вадим сумел изучить каждый сантиметр ее кожи и понимал, что большего совершенства ему не приходилось знать. Особенно красивы были у нее бедра, слегка удлиненные, с тонкой и прозрачной кожей, через которую были видны проступающие вены. Он любил поглаживать их внутреннюю сторону, и Виолетта, слегка раздвигая ноги, провоцировала его на новые фантазии и предоставляла возможность для нового маневра.

Небольшой кустик темных волос внизу живота, умело ухоженный, подобно английскому газону перед дворцом сиятельного лорда, не выглядел вызывающим, пальцы сами собой заскользили в его сторону и мягко утонули во влажной ложбине.

– Я тебя хочу. – Виолетта открыла глаза и, ухватив Шевцова обеими руками, притянула его к себе.

Вадим слегка улыбнулся:

– Я успел это заметить, но для того, чтобы у нас все получилось так, как мы хотим, я должен снять брюки. Ты не возражаешь, моя голубка?

– Господи! – Ресницы Виолетты задрожали. – Я мечтаю об этом! Думаю, когда же, наконец, он перестанет меня мучить и скинет свои дурацкие портки.

Вадим снял с себя носки, расстегнул ремень и, присев на диван, поочередно стянул с ног штанины.

– Знаешь, – неожиданно прервала молчание Виолетта, – ты очень музыкально раздеваешься. Тебе, случайно, не приходилось выступать в стриптиз-барах?

– В каких еще стриптиз-барах?

– В тех, где раздеваются мужчины.

Шевцов поморщился: