Лет тридцать назад одна умная голова обратила внимание, что сплавы некоторых металлов при определенных условиях способны поглощать водород в огромных количествах – до десяти весовых частей от собственной массы и, самое главное, отдавать его постепенно под действием электрического тока или относительно невысоких температур. Это открытие позволило навсегда отказаться от углеводородного топлива в автомобильной промышленности. В обычных условиях водородный картридж безопасен, как деревянное полено. Металлическую чушку, доверху набитую водородом, можно спокойно бросить в костер. Она не взорвется, а будет постепенно выделять накопленный газ, обеспечивая ровное горение. Но если даже незначительная часть этого куска металла по каким-либо причинам нагреется до температуры пять тысяч градусов, произойдет мгновенная цепная реакция высвобождения водорода. Это не страшно в любой среде, где нет свободного кислорода, но легко себе представить, что произойдет, когда он попадет в кислородсодержащую атмосферу. Мои собственные догадки по этому поводу предстояло подтвердить или опровергнуть в ходе предстоящего эксперимента.

Прошуршав негромко шинами по дорожному покрытию, «Дракон» промчался мимо моего укрытия и начал удаляться. Вот теперь пора. Я дождался, пока он отъедет метров на триста и достигнет опушки рощицы, чтобы последствия гениального замысла никак не сказались на моем самочувствии, затем тщательно прицелился и, задержав на мгновение дыхание, спокойно, как на стрельбище, нажал кнопку спуска.

Луч лазера попал туда, куда я и хотел. В боевых условиях его мощности хватило бы, чтобы прожечь полуметровую броню тяжелого танка. Сейчас он угодил точно в один из топливных элементов, а может быть, и не в один, особой роли это не играло, поскольку в любом случае остальные картриджи тут же сдетонировали. В мгновение ока на месте автомобиля образовался ослепительный огненный шар. Сначала освободившийся водород выжег весь кислород в объеме автомобиля, однако для полного сгорания сотни килограммов самого калорийного во Вселенной химического топлива его было недостаточно. Раскаленный газ под огромным давлением стал расширяться во все стороны, соприкасаясь со все новыми и новыми порциями естественного природного окислителя – кислорода. Огненная полусфера, центром которой оказался несчастный «Дракон» с уже мертвым экипажем, неумолимо разрасталась. Когда диаметр ее достиг метров пятидесяти, горение прекратилось, но это был еще не конец. Апофеозом разыгравшейся трагедии стал оглушительный удар, почва заходила ходуном, как во время землетрясения. Водород выжег примерно четверть объема атмосферы в зоне горения, перепад давления и послужил причиной этого ужасного взрыва. Чтобы ударная волна не повредила барабанные перепонки, пришлось заранее открыть рот как можно шире.

Подождав, когда все затихнет, я поднялся с земли и направился к автомобилю преследователей, точнее, к тому, что от него осталось. Посреди дороги на боку валялся обгорелый, еще чадящий остов. Это догорали шины, смазочное масло и пластик салона. С ближайших деревьев сорвало всю листву и мелкие ветви. Непосредственно в эпицентре асфальт сдуло с бетонных плит, а сами плиты полопались и вздыбились, создавая непреодолимую преграду для любого наземного транспортного средства.

Легкий ветерок отгонял дым в сторону, однако нос все равно улавливал неприятный запах горелой резины и сладковатую вонь обугленной человеческой плоти. Остатки пирожков доброй тетушки Доры противным комом подкатили к горлу, норовя вырваться на свободу. Я не смог сдержать порыв души и вытолкнул из себя все, что со вчерашнего вечера не переварилось в желудке и не усвоилось организмом. Желание производить подробный осмотр останков как-то сразу отпало само собой. Стараясь не вдыхать отравленный воздух, краешком дороги я в приличном темпе проскочил мимо смердящей груды железа и помчался к своему «Кентавру».

Пробежка пошла мне на пользу: легкие очистились, тошнота прошла, даже появилась некоторая легкость в организме. Как ни странно, ни малейших угрызений совести я не чувствовал. Ну, хоть бы слабенький, комариный укус – все-таки семь здоровых крепких мужиков на тот свет отправил. Нет, душа ликовала в ответ на выползающие из самых потаенных уголков подсознания древние дикие инстинкты. Так, наверное, чувствовал себя мой дальний предок, запихивая в рот жареное ухо поверженного в честном поединке врага. Хотелось стучать кулаками в грудь, плясать какой-нибудь дикий танец, орать во всю глотку, чтобы все в округе знали и боялись меня – могучего героя, нового повелителя окрестных земель, занявшего это место по праву сильнейшего.

Злыдень непонятно как умудрился вылезти из машины через приоткрытое боковое окно и теперь спокойно сидел на задних лапах, привалившись могучей кормой к переднему колесу.

– Слышал, собак, как я их уделал?

Пес одобрительно рыкнул, лениво оторвав от машины заднюю часть, подошел ко мне вплотную и добродушно ткнулся головой в живот. Потом просительно заскулил и посмотрел мне прямо в глаза.

– Понимаю, кушать очень хочется, ну, потерпи чуток. Нужно отсюда сматываться, и как можно быстрее. Пулей в машину! По дороге что-нибудь придумаем.

Тронувшись с места, я засунул руку в бардачок, вытащил оттуда пачку галет и, не распаковывая, бросил ее своему лохматому компаньону. Пес на лету зубами поймал угощение и тут же в один хруст расправился с ним. Затем, водрузив голову на мое плечо, поводил носом – не завалялось ли еще что-нибудь съедобное в потаенных закромах автомобиля.

– Это последняя, – пришлось разочаровать зверя. – Перекусил? Теперь жить будешь! Терпи, дружище. В ближайшем городке купим еды, вкусной и много.

В предвкушении обещанного угощения Злыдень мешком упал на сиденье, растянулся, насколько позволяла ширина салона, громко зевнул и, кажется, сразу же уснул. Во всяком случае, каких-либо признаков активности он больше не проявлял.

Дорога по-прежнему была пустынна. Окольными путями мы снова выбрались на объездную магистраль и продолжили движение в сторону юго-западного шоссе. До первого встречного городка никого на дороге я так и не увидел. Это очень даже здорово: чем меньше обо мне знают, тем крепче спится по ночам и мне, и тому, кто ничего не знает.

Небольшой населенный пункт, согласно дорожному указателю громко величавший себя Загорье Великое, я, даже не превышая скорости, пересек за пять минут, разогнав десяток тощих и грязных великозагорьевских кур и стаю облезлых собак. Злыдень хотел было выразить свое недовольство неприглядным внешним видом аборигенов, но подавил грозный рык, зарождавшийся в горле, – не по чину заезжему барину порицать всякую безродную шушеру.

Местное население расползлось по своим обычным делам, и кроме двух алкашей у пивного ларька никого на улице мы не увидели. Впрочем, парни имели весьма грустный вид и промчавшуюся мимо машину даже не заметили.

По прошествии пятнадцати минут мы уже въезжали в следующий городишко, который с гордостью носил не менее величественное название – Священные Дубравы. После непродолжительного расспроса одного из местных жителей, старичка-пенсионера, открылась вся подноготная здешней жизни. Мне помогла личина сухонького юркого адвоката средних лет. Дедок, несмотря на жару, был одет в зимний малахай и валенки; попыхивая трубкой, он щедро поделился информацией обо всех местных достопримечательностях. Кроме точных адресов магазинов, кафе и единственного ресторана, я узнал, в каких заведениях обсчитывают, готовят из просроченных продуктов или попросту хамят клиенту. Даже приблизительной численности народонаселения Священных Дубрав местный житель не знал, но ему доподлинно было известно, что за месяц здесь женится или выходит замуж десять-пятнадцать пар, в год рождается сотня младенцев и столько же умирает стариков. Мэр города – вор и взяточник, на пару с начальником полиции, собственным зятем по совместительству, хозяйничает в городке как у себя дома.