Вскоре утомленного юношу начала разбирать зевота. Он уже не так внимательно прислушивался к рассуждениям хитроумного демона о преимуществах энергетической формы бытия над обыкновенной телесной. Гвенлин начал откровенно клевать носом и, в полном соответствии с народной приметой о том, что со сном так же бесполезно бороться, как с голодом, пожелав другу спокойной вахты, без каких-либо угрызений совести удалился на покой. Справедливости ради нужно отметить следующее: в самом начале знакомства с демоном юношу приводил в смущение тот факт, что его инфернальному другу предстоит провести всю ночь в одиночестве и без сна, но со временем он попривык и стал относиться к ночным бдениям Шмультика с пониманием и одобрением…

Едва усталое тело приняло горизонтальное положение, сознание Гвенлина отделилось от материальной оболочки и со скоростью мысли устремилось в необозримые дали, о которых совсем недавно так увлекательно рассказывал Шмультик.

Маленький комок чистой энергии мчался в темно-фиолетовом эфирном мареве. Мимо проплывали добродушно улыбающиеся планеты, в опасной близости пролетали косматые кометы, комариным роем мельтешили вокруг назойливые метеориты. Подлетев поближе к темной небесной тверди, Гвен разглядел разгуливающих по ее поверхности вниз головами каких-то маленьких человечков. В одной руке каждый малыш держал светящийся шар величиной со средних размеров арбуз, а в другой – небольшую бархатную тряпочку, которой самозабвенно натирал свое сокровище.

«Так вот почему звезды мерцают в ночи, – подумал Гвен. – Оказывается, каждый человечек стремится сделать так, чтобы именно его звезда была самой чистой и светлой. Как же этим забавным карапузикам удается удерживаться на поверхности небосвода и не свалиться на землю?»

Юноша посмотрел вниз на свой родной мир и вместо привычной плоской поверхности увидел сверкающий, будто драгоценное украшение, огромный шар, расчерченный сеткой координатных линий, в точности похожий на глобус, виденный им в пещере горного отшельника.

Внезапно что-то изменилось, эфир вокруг звездного странника неприятно завибрировал, отзываясь легкой щекоткой во всем виртуальном теле. С каждым мгновением вибрация продолжала усиливаться, грозя развеять его духовную сущность, и вызывала уже не безобидное ощущение щекотки, а острую невыносимую боль. Юношу подхватила чья-то незримая рука и со всего размаха метнула прямиком в парящий в волнах эфирного тумана «глобус». Из-за невообразимой скорости у Гвенлина перехватило дух. Ему показалось, что он вот-вот врежется в земную твердь и разлетится, как зеркало, на миллионы осколков. От страха или по какой другой причине молодой человек начал терять сознание. Совсем скоро сверкающий и переливающийся мириадами ограненных бриллиантов мир космоса померк перед глазами юноши…

– А, вот ты где, бездельник! Стоило мне только оставить тебя одного, как ты тут же связываешься с подозрительными личностями и встреваешь в сомнительные предприятия. Почему бросил своего мертвого учителя на произвол судьбы? Почему не дождался гильдейского дознавателя? – в голове юноши громом прогремел такой родной, такой до боли знакомый голос его мертвого наставника.

Гвену стало понятно, что он вновь вернулся в свое привычное тело и теперь стоит рядом с Моргеланом на лесной поляне у входа в жилище внезапно ожившего учителя. Вечереет, солнце стремительно несется к горизонту, и в его закатных лучах благородные седины старца кажутся облитыми кровью. Не успев толком испугаться, юноша вспомнил, что перед ним обыкновенный безобидный мертвец, и немного осмелел.

– Размечтался, старый пень! Может быть, мне самому влезть в петлю или утопиться?

– Самоубийство – тяжкий грех! – погрозил пальцем старый колдун.

Сразу же после этих слов в желудке юноши зародилась тупая боль и, полоснув ножом по солнечному сплетению, устремилась вверх в направлении гортани. В мгновение ока эта жуткая боль сделала молодого человека неспособным оказать сопротивление даже малому ребенку. Потеряв равновесие, Гвенлин грохнулся на землю. Некоторое время из-за невыносимой боли он катался по траве, но в конце концов затих, свернувшись калачиком.

– Что вы со мной делаете? – у бедняги только и хватило сил, чтобы задать вопрос чародею, поскольку он сразу же догадался о причине своего внезапного недомогания.

– Это тебе небольшое наказание за неучтивость, проявленную в отношении бывшего учителя, который кормил, поил, обувал и одевал одного бездельника, а тот в качестве благодарности отправил своего благодетеля на тот свет.

– Ага, а сколько раз вы меня ни за что ни про что толстенным дрыном охаживали? К тому же одежду и еду я с лихвой отрабатывал, а на тот свет вы попали благодаря собственной глупости и самонадеянности…

Острая боль отступила так же внезапно, как и накатилась. Гвенлин с удовольствием вытянулся на травке и, отдышавшись, присел. Затем он посмотрел на неожиданно смягчившееся лицо бывшего учителя. Таким старого Моргелана он отродясь не видывал: добрым, улыбающимся, открытым.

– Знаю, мальчик, по причине моей глупости едва не произошла непоправимая ошибка. Я очень благодарен тебе за то, что, подменив ненароком ингредиенты, ты отвел неминуемую беду от жителей соседнего городка и тем самым спас мою душу. А бессмертие и вечная молодость – плевать на них. Пока существует цепь перерождений, в какой-нибудь последующей жизни всегда можно наверстать упущенное. К сожалению, не я выдумал закон о неотвратимости возмездия для всякого посягнувшего на жизнь мага Гильдии, и не мне его отменять. Я также не имею никакого морального права осуждать тебя за то, что ты связался с этим сомнительным типом из Преисподней, поскольку сам призвал его в наш мир…