Ю. Кантор на волне антисталинизма так понесло, что она стала сравнивать Сталина со средневековой инквизицией: «Отличия есть — в пользу средневековья. Для сталинских процессов характерны такие черты: полная невиновность обвиняемых; наличие политических целей, не связанных непосредственно с "делом"; предварительное создание сценария обвинения», — и к этому перечню ни одного веского аргумента или доказательства. По этому поводу можно отметить: есть ложь, затем наглая ложь и затем — хуспа (смотри в интернете — хуспа или шуспа).

Завершая эту главу, отмечу, что огромная работа Ю. Кантор по обелению М. Тухачевского — проведена бесполезно! Неудачный заговор против Сталина был, и Тухачевский в нем участвовал, был заговорщиком, дважды предателем, бесспорно — кровавым палачом русского народа, и соответственно — выродком, мразью, поддонком и т.п. И, надеюсь, я и многие наши исследователи (Романенко, Мартиросян, Жуков, Емельянов и др.) убедительно это показали и без «продолжительного пребывания в зарубежных архивах и музеях», не потратив ни единой копейки государства, наших налогоплательщиков. Напомню, что даже предатель Советского Союза Фельбинг-«Орлов» в 50-е годы в американском журнале «Лайф» отметил, что Сталин мастерски переиграл заговорщиков и в своей антисталинской книге «Тайная история сталинских преступлений» (США, 1953 г.) написал: «Когда станут известны все факты, связанные с делом Тухачевского, мир поймет: Сталин знал, что делает». Более того, — Сталин вынужден был это делать и должен был это делать.

А в следующей главе понаблюдаем за тем, что Сталин не вынужден был делать, не должен был делать и мог не делать.

Что лучше: чтобы государя любили или чтобы его боялись?..

Люди меньше остерегаются обидеть того, кто внушает им

любовь, нежели того, кто внушает им страх.

Н. Маккиавелли.

Хронологически наблюдая за событиями, за развитием событий мы дошли до рассмотрения самого жуткого периода репрессий 30-х годов 20-го века в СССР. И чтобы в этом периоде правильно разобраться, чтобы понять решения главного творца событий в СССР в этот период, необходимо осознать ситуацию в СССР и вокруг СССР в это время — к концу июня 1937 года. В предыдущей главе мы рассмотрели часть заговора против Сталина — заговор военных-троцкистов, которые были осуждены 14 июня 1937 года. К этому моменту истории в сознании Сталина, многих руководителей СССР, рядовых коммунистов и простых советских граждан наблюдается суммарный, накопительный эффект ряда факторов, способствующих грядущей трагедии: с момента начала раскрытия заговора, с убийства С. Кирова в конце 1934 года, на протяжении двух с половиной лет картина заговора против Сталина непрерывно расширялась по нарастающей, непрерывно высвечивая большое количество заговорщиков среди высокопоставленных партийных, правительственных и советских чиновников, — по политическим делам было осуждено в 1934 г. — 78999 человек, в 1935 г. — 267076, в 1936 г. — 274670 и примерно столько же только за первую половину 1937 года (всего в 1937 году было осуждено по политическим делам — 790258 человек). Причем подавляющее большинство из них были не рядовыми коммунистами, а — «наверху».

Стоит подчеркнуть, что были разоблачены и осуждены не 20 или 50 заговорщиков, а примерно 900 тысяч, — эта огромная цифра и затяжной период разоблачений и репрессий не могли не давить на сознание всех нормальных людей, создавалось впечатление, что огромное количество заговорщиков везде: рядом, вокруг, среди сотрудников по работе, среди соседей и знакомых.

В этой ситуации было закономерным состояние ненадежности, зыбкости, дезориентации, психика была напряжена и взвинчена до предела, и в любой момент рядом мог быть выявлен заговорщик, шпион или в любой момент могли тебя оклеветать и за тобой приехать «воронок». Подозрительность была на максимальном, истеричном уровне. А когда в 1937 году оказалось, что опасным заговорщиком был сам глава грозного НКВД и маршалы Красной армии — полный шок, предельная растерянность, — кому дальше верить, далее можно ожидать каких угодно «сюрпризов» — если уж сам глава НКВД и маршалы, герои Гражданской.

Попутно, в ходе следствий и массовых доносов вскрылась ещё одна неприглядная широкомасштабная картина: очень многие, по идее — самые высоконравственные люди в мире — коммунисты, основные строители неведомого прекрасного Коммунизма, «Поводыри» в светлое Будущее, дорвавшись до власти, неожиданно быстро зажрались, банально заворовались, морально-нравственно разложились, превратились в спесивых властных барчуков-бюрократов с личной прислугой. Причем огромные государственные, общенародные деньги разворовывались не только на какой-то провинциальной базе или в далекой заготконторе, — а в Москве и республиканских столицах, и причем в государственном органе, который должен охранять деньги от разворовывания. Например, из протокола допроса 7 июня 1937 года уже бывшего начальника Финотдела НКВД УССР Словинского Л.Г. мы наблюдаем:

«ВОПРОС: Следствие располагает данными о том, что финансовым отделом НКВД УССР была создана атмосфера систематических подлогов, крупнейших хищений и уголовных преступлений. Предлагается Вам дать чистосердечные показания по этому поводу?

ОТВЕТ: Я должен признать, что финансовая часть (особый фонд) была поставлена так, что создавала почву для тех крупнейших преступлений, о которых я дам чистосердечные показания. Наибольшим источником для преступлений являлся так называемый «особый фонд». В этот фонд, находившийся в распоряжении Циклис А., Финансовый отдел переводил средства по требованию Циклис А. Списывались суммы без всяких оправдательных документов, по актам, составленным Циклисом, Рубинштейном и Евгеньевым, с утверждением Балицким. В 1936 году в особый фонд было перечислено Финотделом свыше одного миллиона рублей. Эти средства шли в основном на содержание Балицкого, его заместителя Канцельсона и приближенных к Балицкому лиц. Я точно не знаю статей расхода этого фонда, т.к. не видел документов. Из слов Циклиса знаю, что содержание особняка Балицкого в месяц, примерно, обходилось в 35000; содержание увеселительного судна «Днепр» официально обошлось около 250000. Из них 200000 дало «Динамо».

В ноябре 1936 г. под предлогом увеличения особых расходов и составление запаса на январь 1937 г. по требованию Циклиса, утвержденному Балицким, было выдано Циклису 200000 рублей. За эти деньги Циклис отчитался в декабре фиктивными рапортами утвержденными Балицким. Я знал, что эти отчеты фиктивные. На эти же деньги Балицкий купил лошадь для подарка кому-то из Московских руководящих работников, кажется, Лурье.

В декабре 1936 г. по предложению Балицкого я выделил 105000 р. по документу (рапорту) Канцельсона с мотивировкой «на испанские операции». Списание этой суммы было проведено как возврат понесенных расходов. Оформлялось списание рапортом Канцельсона, без всяких оправдательных документов. Деньги получил Канцельсон. В декабре 1936 г. по требованию Канцельсона с визой Балицкого из внебюджетных средств, мною было выдано Канцельсону 65000 «на особо секретные расходы». Отчитался Канцельсон обычным рапортом в том же месяце.