Шрифт:
Начальство было напугано революционным выступлением учащихся, и Кострикова оставили в училище.
В Казани был большой завод Крестовникова, поставлявший на всю Россию мыло и свечи. Крестовников был злейшим эксплоататором. Его завод был каторгой для рабочих. На этот завод ученики механико-технического училища направлялись на практику. Сергей наблюдал, как живут рабочие крестовниковского завода, и вот что он пишет в Уржум своей крестной, поздравляя ее с наступающим праздником пасхи:
«Да, наступает праздник. . но не для всех: например, здесь есть завод Крестовникова (знаете, есть свечи Крестовникова). Здесь рабочие работают день и ночь и круглый год без всяких праздников, а спросите вы их: зачем вы и в праздники работаете? Они вам ответят: если мы не поработаем хотя один день, то у нас стеарин и сало застынут, и нужно снова будет разогревать, на что понадобится рублей 50, и 70, и 100. Но, скажите, что стоит фабриканту или заводчику лишиться 100 рублей? — ведь, ровно ничего не стоит. Да, как это подумаешь, так и скажешь — зачем это один блаженствует, ни черта не делает, а другой никакого отдыха не знает и живет в страшной нужде, почему это, как вы думаете?» В том же письме Сергей рассказывает, какое сильное впечатление произвела на него новая пьеса, написанная одним казанским гимназистом.
«В настоящее время, — заканчивает Сергей, — этот гимназист уже по всей вероятности выставлен из училища. Ведь, вам известно, наверное, что у нас в России в училищах велят делать только то, что нужно начальству, и так же думать. Если же ученик начал развиваться, как следует, и начал думать лишнее, то его обыкновенно гонят и выгнать им ничего ровно не стоит. Ну, разве это не скотство?» Приезжая на каникулы в Уржум, Сергей близко сходится с политическими ссыльными. Еще мальчиком он учился у них революционным песням. А теперь Сергей целые часы проводит в разговорах с ссыльными, берет у них революционную литературу. Свои первые технические навыки он использует для того, чтобы смастерить гектограф. На нем он вместе с одним из товарищей тайком печатает революционные листовки и разбрасывает их на базарной площади, куда съезжаются крестьяне окрестных деревень.
В Казани Сергей устанавливает связь с подпольными студенческими и рабочими кружками. Он читает нелегальную революционную литературу, жадно вслушивается в ведущиеся на кружках споры.
С изучением революционной теории Сергей соединяет и здесь революционную практику: он организует похищение из того самого технического училища, в котором учился, ручного печатного станка и передает его в подпольную организацию для печатания революционных листовок.
В ГОДЫ ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1905–1907 гг
В 1904 году Киров оканчивает казанское техническое училище и в самый канун революции 1905 года уезжает в Сибирь, в Томск. Он — уже революционно настроенный юноша, полный твердой решимости отдать свои силы на борьбу с царящим насилием. В Томске Киров устраивается чертежником в Городской управе и поступает на вечерние общеобразовательные курсы, чтобы подготовиться в Технологический институт.
Но в Технологический институт Сергею Мироновичу попасть не удалось: революционная волна вздымается все выше. Преступно затеянная в 1904 году правительством Николая Романова война с Японией вскрыла перед самыми широкими массами народа гнилость царизма.
«Царское правительство рассчитывало, что война поможет ему укрепить свое политическое положение и остановить революцию. Но его расчеты не оправдались. Война еще более расшатала царизм.
Плохо вооруженная и обученная, руководимая бездарными и продажными генералами, русская армия стала терпеть одно поражение за другим» /История ВКП(б), Краткий курс, стр. 53.. /
Взятие японцами крепости Порт-Артур, разгром царской армии под Мукденом, гибель в Цусимском проливе царского флота, посланного из Балтийского моря на помощь осажденному Порт-Артуру, — все это означало, что война окончательно-проиграна царской Россией. Царское правительство оказалось вынужденным заключить позорный мир с Японией. На рабочих, на крестьян была возложена вся тяжесть лишений и жертв. Гнев и возмущение трудящихся города и деревни прорывались в форме все более и более грозных революционных выступлений. Революционная литература стала находить невиданный, спрос и живейший отклик в массах. Нелегальные революционные кружки создавались повсюду: на заводах, на фабриках, в мастерских, в учебных заведениях, наконец, в армии и флоте.
На общеобразовательных курсах в Томске Киров завел дружбу с рабочими-печатниками. Особенно близко он сошелся с братьями Кононовыми, при их содействии вступил в революционный кружок и в конце 1904 года стал членом большевистской группы Томской социал-демократической организации, в то время объединенной.
Вот как один из членов подпольного кружка описывает в этот период Кирова: невысокого роста, плотный, с только пробивающимися усиками, с откинутыми назад волосами, в потрепанной тужурке, в черной или синей косоворотке. Взгляд из-под немного нахмуренных бровей пытливый и внимательный.
Скромный, даже несколько застенчивый, Сергей Миронович своей вдумчивостью, решимостью и глубокой преданностью делу революции быстро завоевывает глубокое уважение всех, кому приходится с ним близко соприкасаться.
В подпольном кружке социал-демократов Киров впервые читает брошюру Ленина «Что делать?». Люди, знавшие Кирова в те годы, вспоминают, что брошюра произвела на него сильнейшее впечатление.
В конце 1904 года Киров входит в состав «подкомитета» социал-демократической организации. Сергей Миронович энергично берется за революционную работу, печатает на гектографе и мимеографе листовки, ведет агитацию среди рабочих, горячо отстаивая ленинские позиции.