Горыныч в несколько заходов расчистил коридор, по которому из города нам навстречу хлынула рать защитников Козельска. Вася в стороне сбросил что-то с воздуха, вызвав несколько очагов пожара. Не знаю, что это было, только горело оно знатно. Татары кричали от боли и страха, разбегаясь в панике кто в поле, кто под мечи русичей. Пару раз еще огонь ударил в землю, и тень растворилась в ночи. Наверное, ушел выполнять свою основную задачу.

Тем временем рати соединились, начали расширять коридор по флангам. Воевода Василий стоял в центре, отдавая распоряжения. Нас он держал при себе.

– Много патронов истратил? – разгоряченный боем Заика подъехал, на ходу меняя обойму.

– Не знаю, – ответил я, разряжая пистолет. – О, еще один остался. Это у тебя какая обойма?

– Третья. А у тебя?

– Похоже, первая. Сейчас проверю.

Точно, первая. Три другие все еще находились в карманах.

– Слабак, – прокомментировал Вован.

– Ты бы поэкономил патроны, – посоветовал я. – Здесь складов боеприпасов нет, пополнить БК неоткуда.

– Ну да! – весело ответил друг. Мои слова, похоже, на него совсем никак не подействовали.

Тем временем мимо нас быстро проезжали груженые телеги. Воины, мужчины, подростки, женщины, кто покрепче, бежали рядом, подгоняя домашнюю скотину. Дети и старики ехали вместе с нехитрым скарбом. Все было организовано на удивление четко и слаженно.

– Шустрее, шустрее, люди добрые, – подгоняли горожан воины.

Шум боя, еще недавно удалявшийся, начал потихоньку приближаться. Или мне только кажется? Нет, не кажется. Татары, оклемавшись после первого шока, начали понемногу теснить русичей, используя численное превосходство. Команды, отдаваемые Василием, становились резче, тревога в голосе – явственней.

А телеги все шли из города и шли. Казалось, не будет им конца.

– Расходимся по флангам, – приказал я Заике, когда бой приблизился настолько, что две стрелы прицельно попали в мои доспехи, не причинив им, впрочем, никакого вреда. – Патроны экономь.

– Сделаем, – весело ответил тот.

Я рванул на коне вперед. Ну, это, конечно, громко сказано – рванул. Так, поспешил. Животное, кажется, лучше меня понимало, что нужно делать, потому что слушалось с полудвижения поводов. В моей голове даже мелькнула мысль: а не мысленных ли команд слушается конь?

Переступая через остатки шатров, мы быстро вышли на линию обороны. Вои отступали шаг за шагом, нанося противнику существенный урон, но и сами несли потери. В мерцающем свете пожарищ было видно, как падают на землю всадники, как редеют их ряды. Впереди образовалась брешь, в которую вот-вот хлынут орды, и тогда пуповину коридора перережут. Я подстегнул коня, выровнялся с линией обороны. Вовремя, нужно заметить. Несколько стрел, высекая искры, скользнули по шлему и доспехам, в голове от ударов неприятно зашумело. Из темноты на меня с криком и визгом вырвалось не меньше десятка ордынцев. Не-ет, парни, отсутствие в моих руках меча еще не означает, что я лох. Ловите гостинцы! Я опустил на глаза очки, одним движением активировал прицел и открыл огонь. Если бы еще конь подо мной не вертелся, вообще красота была бы. Но животное, не приученное к выстрелам, крутилось, пыталось встать на дыбы, ржало от страха. В общем, ситуация была еще та. С одой стороны – татары, которые, хоть и отступали, а некоторые даже падали, сраженные пулями, но все же не бежали в панике. С другой – конь, которому моя пальба и вовсе не улыбалась. Мне едва хватало ловкости хоть как-то сдерживать животное и самому держаться в седле. А, может, ну его? Я соскочил на землю. Конь тут же растворился в огненной темени. Ну да, так намного лучше. Ну-ка, кто теперь против меня?

Мне удалось закрыть брешь, постепенно, шаг за шагом, оттесняя противника, который ничего не мог поделать с моими доспехами и не имел спасения от пуль. Ни кольчуга, ни щит, ни шлем не спасали хозяина от невидимой смерти.

Раздался прерывистый зов рога.

– Взад, взад вертай, – закричало сразу несколько воев справа и слева.

В свете пожара я видел, как они умело развернули своих коней, забросили щиты за спины и резво бросились назад. По ходу, зря я со своего скакуна слез. Придется нозями отступать.

Не успел я развернуться, как что-то теплое и мягкое коснулось моей щеки, а лицо обдало паром. Конь топтался рядом, словно и не убегал никуда. О как! Ну, спасибо, вороной, не ожидал!

Я как мог быстро запрыгнул в седло, конь с места стрелой рванул вперед, едва не выбросив меня на усеянную обломками и телами землю. Несколько стрел тренькнули о доспехи. Зачем так обижаться, граждане татары? В следующий раз пересечемся.

Меня уже ждали. Колонна подвод скрылась в ночи, вои отступали по свободному пока коридору, Василий, Заика и еще десяток всадников отстреливались на все стороны.

– Тебя только к Кощею за смертью посылать! – крикнул Вован, перезаряжаясь. – Я уже думал: все, в плену дружок.

– Чушь не неси, да? – мне тоже было приятно видеть своего друга живым и невредимым. – Радио для чего изобрели?

– Уходим! – приказал темник. Рог тут же прерывисто затрубил.

Кавалькада с места рванула в поле подальше от города. По пути к нам присоединялись вои прикрытия, боевого охранения. Противник, лишенный пока конницы и частично деморализованный, отстал, потерялся в разгромленном лагере.