Вполне естественно, что, как и на Кубани, основным путем снабжения опять должен был стать морской. Коммуникации Одесса—Крым и Констанца (Сулина)—Севастополь до последних дней Крымской операции работали достаточно надежно. Для снабжения почти четвертьмиллионной группировки требовалось подвозить не менее 1500 тонн различных грузов в день. Надо сказать, что ВМС противника на Черном море в общем и целом справились с этой сложной задачей.

Тем не менее не осталась «без работы» и военно-транспортная авиация. К началу операции по снабжению Крыма на аэродромах Южной Украины базировались три транспортные группы, укомплектованные «Юнкерсами-52»: II. и III./TG3 (аэродромы Голта и Одесса соответственно), а также I группа TG1, базировавшаяся в Умани. В октябре к ним присоединилась эскадра TG2 в составе двух авиагрупп. Это соединение было отведено со Средиземного моря на отдых и пополнение в Германию, а затем переброшено на Восточный фронт. Однако немецкие источники отмечают, что неразбериха с тыловым снабжением, медленная переброска из Италии подразделений аэродромного обслуживания, неготовность техники к полетам в условиях пониженных температур потребовали немалого времени для приведения эскадры в боевую готовность{180}.

В феврале 1944 г. на аэродромы Одессы прибыли три новые группы. Из Греции была переброшена оснащенная «старыми, добрыми» Ju-52 группа I./TG4. Остальные же вновь прибывшие части имели на своем вооружении «экзотику». Гигантскими транспортниками Ме-323 (модификация планера Ме-321 с шестью двигателями) была оснащена I./TG5. А группа III./TG1 получила итальянские самолеты «Савойя» SM.82. Но немцы недолго летали на итальянских машинах. «Савойи» очень быстро сняли с эксплуатации. Виной тому стала их малая пригодность к использованию в зимних условиях, а также недостаток запасных частей{181}.

Использовались на воздушных трассах в Крым и небольшие легкомоторные самолеты. Расстояние, особенно до начала наступления Красной армии на Правобережной Украине, вполне позволяло это делать. Так, перелетевший 10 марта 1944 г. на пашу сторону пилот самолета «Физилер-156» Курт Закшевский [54] сообщал, что перевозил из Одессы в Крым летчиков-отпускников из 3-й истребительной эскадры «Удет» {182} .

Командовал всей транспортной авиацией, действовавшей в полосе 4-го Воздушного флота, так называемый Transportfliegerf"uhrer 2. Им был хорошо знакомый нам, теперь уже генерал-майор, Фриц Морзик. Его штаб-квартира с 5 ноября 1943 г. до конца марта 1944-го находилась в Одессе. Здесь же, как правило, базировались и части, принимавшие участие в снабжении Крыма. Одесские аэродромы обеспечивали базирование всех типов самолетов и были пригодны к использованию в любое время суток и при любых метеоусловиях. В Крыму основным аэродромом выгрузки стал Каранкут на севере полуострова. Он был удобно расположен как относительно линии фронта, так и не очень далеко от одесского аэродромного узла. При необходимости маршруты полетов продлевались до Багерово или Сак.

Следует отмстить, что одиночные полеты транспортных машин по «воздушному мосту» в Крым были запрещены. Этот запрет объяснялся двумя причинами. Во-первых, так легче было проконтролировать загрузку самолетов, не допуская порожних вылетов на полуостров. Во-вторых, авиация поисково-спасательной службы работала только по вызовам штаб-квартиры в Одессе, и вылетевший в одиночку транспортник рисковал не дождаться своевременной помощи в случае аварии над морем.

Прикрытие транспортных машин истребителями на трассе перелета до начала советского наступления осуществлялось только в районе крымского побережья, да и то не всегда. В апреле 1944 г. немцы перешли к сопровождению «транспортников» на всем маршруте. По прибытии на аэродром выгрузки истребители сопровождения тоже садились на него и ждали обратного вылета. Это было связано с тем, что раздельный вылет или встреча со своими «подопечными» на маршруте не гарантировали непрерывного прикрытия{183}.

Насколько строго соблюдались данные правила, и хватало ли сил у немцев их соблюдать, сказать трудно. Судя по имеющимся отрывочным данным, наряд сил выделялся небольшой. Забот у истребителей люфтваффе на юге и без того было много, а их численность в Крыму была невелика: в феврале—марте 1944-го — не более 50 самолетов. В апреле число исправных истребителей на крымских аэродромах еще уменьшилось и на 25 апреля составило всего 16 машин{184}. Даже использование части штурмовиков FW-190F для решения чисто истребительных задач не меняло ситуации. Немецким «воздушным извозчикам» пришлось в конце концов перейти к ночным полетам.

До апреля 1944 г. транспортная авиация использовалась для доставки на полуостров людей, в том числе и маршевых батальонов, и срочных грузов. Обратно самолеты, как правило, уходили недогруженными (использовалось не более 60% грузоподъемности машин). В основном по воздуху вывозили раненых. Кроме того, транспортные авиагруппы обеспечивали, в необходимых случаях, экстренную доставку в Крым подкреплений. Так, в начале ноября 1943 г. на аэродром Багерово был переброшен 123-й полк 50-й пехотной дивизии. В ходе октябрьских боев он успел «проскочить» Перекоп до появления советских танков и дальше действовал в отрыве от главных сил дивизии, оставшихся в Крыму. Теперь его срочно перебросили под Керчь, чтобы ликвидировать наметившийся на этом участке прорыв в немецкой обороне{185}.

В январе следующего года точно такая же ситуация потребовала использовать военно-транспортную авиацию для переброски частей 73-й пехотной дивизии. Конечно, по воздуху перевозился только личный состав с легким оружием, а остальная боевая техника доставлялась морем. Впрочем, кое-какая техника перебрасывалась и на самолетах. Так,

4 февраля 1944 г. на 80 транспортных машинах перевезли 331 человека, 21 тонну снаряжения и боеприпасов, мотоцикл, две 37-мм противотанковые пушки, две полевые кухни и пять легких пехотных орудия из состава 73-й дивизии.

5 февраля 1944 г. 19 «Юнкерсов-52» перебросили 12 офицеров и 121 рядовых, а также 29 отпускников. Но, кроме людей, на самолетах были перевезены две полевые кухни, две повозки и плавающий автомобиль штаба 73-й дивизии{186}.

Иногда самолеты экстренно доставляли на прифронтовые аэродромы боеприпасы, расход которых при отражении атак советских войск в отдельные дни был весьма велик. Один из подобных случаев эмоционально описан в истории 98-й пехотной дивизии: «Светлый праздник на фронте: один “Юнкерс-52” наконец-то доставил три тысячи ручных гранат. Маленький штрих к ситуации со снабжением»{187}.