…Шведский король Карл XII, молодой и самоуверенный, в августе 1700 г. за шесть недель шутя победил Данию, в ноябре — разбил со своим 8-тысячным войском 100-тысячную (!) армию Петра I под Нарвой; в мае 1708 г. взял Варшаву и овладел почти всей Польшей. И тогда, поверив, будто ему возможно и доступно всё, Карл решил идти войной на Россию. Ослеплённый победами, он рассчитывал победить её за один год. И выиграл поначалу у Петра I несколько сражений… А потом, 8 июля 1709 г., была Полтавская битва и полный разгром шведов. Тяжело раненный, Карл бежал с поля боя.

С тех пор и поныне, вот уже более 300 лет, Швеция держит военный нейтралитет…

Через 100 лет, не знавший поражений Наполеон Бонапарт решил одним мощным ударом в течение каких-нибудь двух месяцев поставить Россию на колени. И 23 июня 1812 г.

«Великая армия» вторглась в её пределы: 617 тыс. французов против 300 тыс. русских. Остались позади отчаянные возражения против войны с Россией министра иностранных дел Талейрана, французского посла в Москве Коленкура. Во главе «Великой армии» Наполеон уверенно шёл к Москве, побеждая всякий раз, когда русские вступали в бой, — под Смоленском, Бородино. И вот он — в пылающей Москве. И долгие недели ожидания, когда русский царь Александр I предложит ему мир. Не дождался. Постыдное отступление. Гибель почти всей «Великой армии». Жалкие попытки наскрести по закоулкам Франции новые полки. Молодое поколение Франции было под корень истреблено во имя честолюбия императора. Второе вторжение в Россию не состоялось. Русские пришли в Париж. Поражение Наполеона в той Отечественной для России войне стало бедой и позором Франции, живёт, быть может, в сознании французов и до сих пор…

Обо всём этом, готовясь к войне с Советским Союзом, Гитлер прекрасно знал. Но что ему история прошлых веков, печальный опыт Карла и Наполеона?! Ему — Адольфу Гитлеру, у ног которого в тот момент лежала почти вся Европа, в армии — около 300 дивизий, а в руках солдат новейшая техника и оружие, которых у нет у Советов?

В те дни и месяцы, когда рождался план войны с СССР, Гитлер уже был на вершинах власти, увенчанный победами 1939–1940 гг., абсолютно уверенный в своём высочайшем предназначении и удаче во всём, что задумает. Он убедил в этом не только себя, но и множество других, если не сказать, весь германский народ. Геринг, Геббельс и Риббентроп внушили миру, что их верховный главнокомандующий — величайший стратег и полководец всех времён и народов.

За 28 сентябрьских дней 1939 г. была разгромлена Польша. С 9 апреля по 10 июня 1940 г. вооружённые силы нацистской Германии оккупировали Данию и Норвегию. 10 мая 1940 г. началось наступление немцев в Бельгии, Голландии и Франции. 12 мая голландское правительство бежало в Англию, а 17 мая немцы заняли Брюссель, за 60 дней — Грецию. За считаные дни — Югославия. Все упомянутые страны были оккупированы за 200 дней. Подчеркнём: крупная европейская страна — Франция — пала за 45 суток.

И почему бы самому Гитлеру не поверить, что война с Россией будет молниеносной, а затем человечество склонит голову перед Великой Германией и жизнь для арийцев превратится в рай?..

Ошеломляющий успех войны с западными странами отодвинул в его сознании логические аргументы на второй план, верх взяли соображения психологические.

Гитлер вдруг возомнил, что в войне с СССР его ждёт столь же быстрый успех. «Следует ожидать, — заявил Гитлер в беседе с командующими армиями 5 декабря 1940 г., — что русская армия при первом же ударе немецких войск потерпит ещё большее поражение, чем Франция в 1940 г.»{109}. 9 января 1941 г. он дополнил это заявление в разговоре с командующими армиями: «Русские вооружённые силы представляют собой глиняный колосс без головы. У них нет хороших полководцев, они плохо оснащены»{110}.

На основе этих убеждений Гитлера и возникла директива № 21 от 18 декабря 1940 г., началась разработка стратегии войны с СССР. Поначалу её производил всего-то подполковник генштаба вермахта, а затем продолжил генерал-лейтенант Фридрих Паулюс. Этот план имел несколько кодовых названий — «Франц», «Отто». Утвердив этот план 8 июня 1941 г., Гитлер дал ему окончательное наименование — план «Барбаросса». Это был план «быстротечной военной операции», рассчитанной на несколько недель, в крайнем случае — на пять-шесть месяцев.

Стоит заметить, что при всём молитвенном отношении к фюреру германский генштаб был настроен скептически. Теперь из рассекреченных документов тех предвоенных лет известно, что советские разведчики, информируя руководителей Красной армии и страны (тот же Р. Зорге после разговора с послом Германии в Японии Отто), в марте 1941 г. сообщали, что «военные не одобряют такого плана, так как это приведёт к кровопролитной войне, которая неизвестно чем кончится»{111}. Их было немало, кто возражал против войны с Россией почти открыто, и ещё больше тех, кто так думал, но помалкивал. Гитлер не терпел возражений. Он считал Россию (СССР) «призрачной» восточной опасностью, непобедимость которой историки и его военные советники возвели в ранг мифа.

Каждый человек проживает свою жизнь по-своему. Тем более тот, кому кружат голову и умножают амбиции власть, успехи и победы, поклонение и лесть придворных. Гитлер был недоучкой — это верно. Но он не был слабоумным, как его представляли советским людям в годы войны, да и потом. Не слишком прилежно учился в школе? Не поступил в художественную академию Вены? Было. Но саморазвивался. Много читал, «глотая» книги по всемирной истории, искусству, философии и политике. Его однополчане по Первой мировой войне, на которую он, австриец, пошёл добровольно, говорили о нём как о смелом солдате. С годами стал хорошим оратором. Вера в своё особое предназначение, доведённая до фанатизма, придавала его речам гипнотическое свойство, действовавшее завораживающе как на отдельного человека, так и на толпу{112}.