Для выполнения поставленной задачи группа армий «Центр», которой командовал генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок, располагала значительными силами. Она насчитывала до 1800 тыс. человек, 14 тыс. орудий и минометов, 1,7 тыс. танков, на поддержку которых было выделено 1390 самолетов [105] . Ей противостояли Брянский, Резервный и Западный фронты, имевшие около 1250 тыс. человек, 7,6 тыс. орудий и минометов, 990 танков и 667 самолетов [106] . Противник почти в 1,5 раза превосходил войска трех фронтов по живой силе, в 1,8 – по орудиям и минометам, в 1,7 – по танкам и в 2 раза – по самолетам. На направлениях главных ударов противника это превосходство было еще более существенным – в личном составе, артиллерии и танках в 5—8 раз.

Операция «Тайфун» началась 30 сентября 1941 г. ударом 2-й танковой группы на орловском направлении. 2 октября главные силы 9-й армии и 3-й танковой группы нанесли удар в стык между 30-й и 19-й армиями Западного фронта, а 4-й армии и 4-й танковой группы – в полосе 43-й армии Резервного фронта. Имея значительное превосходство в силах и средствах, войска группы армий «Центр» уверенно продвигались к Вязьме, охватывая советские войска, удерживавшие позиции между флангами прорыва, в 100—110 км к западу от города. Утром 7 октября 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы соединилась в Вязьме с частями 3-й танковой группы. К этому району подошла и 2-я танковая армия. В результате, как отмечал штаб 4-й танковой группы, «вокруг армий Тимошенко сомкнулось грандиозное кольцо, которое войдет в историю под названием «Вяземского котла» [107] . Еще одним достижением противника стала 500-километровая брешь, пробитая в обороне советских войск подвижными группами врага.

В Вяземский «котел» попали управления 19-й и 20-й армий Западного фронта, 24-й и 32-й армий Резервного фронта, 37 дивизий (в том числе одна дивизия под Калугой), 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк РГК. Окруженные войска входили в состав четырех армий (16, 19, 20, 30-я) и оперативной группы генерала И. В. Болдина Западного фронта, пяти армий (24, 31, 32, 43, 49-я) Резервного фронта. Вне общих «котлов» было окружено 5 дивизий и 4 артиллерийских полка РГК. Советские войска потеряли около 6 тыс. орудий и минометов, более 830 танков [108] . В сообщении Верховного Главнокомандования вермахта от 18 октября говорилось о разгроме группы маршала Тимошенко «в составе 8 армий, 67 стрелковых, 6 кавалерийских и 7 танковых дивизий и 6 танковых бригад. Во время боев взято в плен 648 196 человек, захвачено и уничтожено 1197 танков, 5229 орудий различного типа, а также огромное количество военного имущества». По данным генерал-фельдмаршала фон Бока, в сражениях за Брянск и Вязьму в плен попали 673 098 человек, захвачено 1277 танков, 4378 артиллерийских орудий, 1009 зенитных и противотанковых орудий, 87 самолетов. [109]

Для разбора причин катастрофы армий Западного, Резервного и Брянского фронтов была создана комиссия из представителей ГКО и Ставки ВГК. В ее состав в числе других входили В. М. Молотов, маршал К. Е. Ворошилов и генерал А. М. Василевский. Члены комиссии, собравшись в Красновидове на командном пункте Западного фронта, вместе с командующим фронтом генералом И. С. Коневым и членом Военного совета Н. А. Булганиным пришли к выводу, что без объединения сил Западного и Резервного фронтов под единым командованием положение спасти не удастся и что это объединение нужно провести немедленно. Об этом они около четырех часов дня 10 октября доложили Сталину, предложив назначить командующим Западным фронтом генерала армии Жукова, его первым заместителем – Конева, членами Военного совета – Булганина, Хохлова и Круглова [110] . Вспоминая об этом, Жуков пишет, что Сталин решил освободить Конева «с поста командующего» Западным фронтом и назначить на эту должность Георгия Константиновича. 10 октября была издана соответствующая директива Ставки ВГК за № 002844. [111]

Войска группы армий «Центр», добившись успеха в районе Вязьмы, продолжили наступление на московском направлении. 13 октября они овладели Калугой, 15-го – Боровском, 17-го – Калинином, 18 октября – Малоярославцем. 22 октября в руки противника перешел Наро-Фоминск, 25-го – Руза, а 27 октября – Волоколамск. К концу октября войска группы армий «Центр» ценой больших потерь смогли продвинуться всего от 20 до 75 км, но преодолеть созданную на Можайской линии оборону им не удалось.

И. С. Конев в должности командующего Западным фронтом потерпел фиаско. Он не смог остановить противника. Конечно, не во всем этом была его вина. Немалую долю ответственности несла и Ставка ВГК. Вероятно, осознание этого стало причиной того, что Сталин решил дать Коневу шанс реабилитировать себя. Он согласился с предложением Жукова о выделении войск, действовавших на осташковском и ржевском направлениях, а также в районе Калинина, в самостоятельный Калининский фронт. 17 октября это предложение было оформлено директивой № 003053 Ставки ВГК, а командующим фронтом был назначен генерал Конев. В его подчинение перешли четыре армии (22, 29, 30, 31-я) и оперативная группа генерала Н. Ф. Ватутина. Новому фронту предстояло «очистить от войск противника район Калинина и ликвидировать во взаимодействии с Западным и Северо-Западным фронтами попытки противника обойти Москву с севера». [112]

Генерал Конев, несмотря на превосходство противника в силах и средствах, сумел активными действиями на линии рек Большая Коша и Тьма остановить продвижение соединений 9-й армии и 3-й танковой группы. Войска Калининского фронта, занимая охватывающее положение по отношению группы армий «Центр» с севера, создавали непосредственную угрозу ее флангу и держали противника в постоянном напряжении.

«Удержание нами района Калинина и Торжка сковывало действия противника, – вспоминал Иван Степанович, – не давало возможности немецко-фашистскому командованию осуществить ближайшие цели операции «Тайфун» и затрудняло взаимодействие групп армий «Центр» и «Север». Оборонительные рубежи в районе Калинина закрывали врагу пути выхода в наш глубокий тыл, на Ярославль и в тыл Северо-Западного фронта». [113]

В то время как генерал Конев сдерживал продвижение 9-й армии и 3-й танковой группы, генерал фон Манштейн готовился к завоеванию Крыму. 17 сентября он прибыл в г. Николаев, к месту расположения штаба 11-й армии. На него также возлагалось руководство румынской 3-й армией, примыкавшей к 11-й армии. Фон Манштейн, оценив обстановку, решил в первую очередь силами 54-го армейского и 49-го горного корпусов занять Крым.

«Такое решение командования армии означало, – пишет фон Манштейн, – конечно, значительное ослабление ее восточного крыла. Для высвобождения упомянутых соединений, помимо 22-й дивизии, несшей охрану побережья севернее Крыма, могла быть использована только 3-я румынская армия. Путем личных переговоров с генералом Думитреску я добился того, что армия была быстро переброшена через Днепр, несмотря на упомянутые выше соображения румын, не желавших этого. Ясно было, что командование армии шло на большой риск, принимая эти меры, так как противник мог прекратить отход на Восточном фронте армии и попытаться взять инициативу в свои руки. Но без этого мы не могли обойтись, если не хотели начать битву за Крым с недостаточными силами». [114]

24 сентября соединения 54-го армейского корпуса нанесли главный удар по перекопским позициям. Несмотря на упорное сопротивление войск 51-й отдельной армии, они 26 сентября прорвали перекопские оборонительные позиции и захватили Армянск, а через два дня вышли к Ишуньским позициям. Здесь после ожесточенных боев они к исходу дня 4 октября были остановлены.

Для усиления обороны Крымского полуострова Ставка ВГК 30 сентября решила эвакуировать из Одесского оборонительного района в Крым войска Приморской армии генерал-майора И. Е. Петрова. Командующему 51-й отдельной армией генерал-полковнику Ф. И. Кузнецову приказывалось бросить все силы для удержания Арабатской стрелки, Чонгарского перешейка, южного берега Сиваша и Ишуньских позиций до прибытия войск Одесского оборонительного района. [115]