2 января вечером авангард отряда генерала Гурко под командованием генерала Шувалова, ночью, в 8-градусный мороз вброд перешел широкую и быструю реку Марицу, по которой уже шел лед. 3 января тем же путем перешла реку остальная часть 2-й гвардейской дивизии. Переправившиеся войска захватили плацдарм и вступили в бой с противником, стремясь обеспечить переправу главных сил.

Сулейман-паша, заметив опасность, приказал безотлагательно отступить. Но было уже слишком поздно. 4 января утром русские овладели Филиппополем, а вечером лейб-гвардии Литовский полк, ворвавшись в самую середину отступавшей турецкой армии у Карагача, внезапной ночной атакой уничтожил пехотную бригаду и захватил 23 орудия.

5 января турецкая армия, стремясь избежать удара, повернула на юг. Но этот маневр прошел не совсем удачно. Две их дивизии, потерявшие связь с главными силами, были практически уничтожены. Тем не менее главным силам армии Сулеймана-паши все же удалось оторваться от русских.

При этом преследовании удалось отличиться кавалерийской бригаде Скобелева-старшего. 6 января ее разведчики установили направление отступления неприятеля. Утром 7 января турки были настигнуты у Караджалара казаками 30-го Донского полка полковника Грекова. Русские смело двинулись в атаку на полторы турецкие дивизии, рассеяли их и захватили всю их артиллерию в количестве 53 орудий.

В целом преследование разбитой под Филиппополем армии Сулеймана-паши завершилось успешно. Она потеряла почти 20 тысяч человек личного состава (две пятых своего состава) и всю артиллерию (114 орудий). В Константинополе долго не знали, где находятся ее остатки. Но когда 15 января они собрались у Карагача, то оттуда морем были перевезены частично в Константинополь, а частично в Галлиполи. В сражении у Филиппополя русские войска потеряли всего 1250 человек.

Пока генерал И. В. Гурко громил турок у Филиппополя, центр русской армии, не теряя времени, «пожинал плоды шейновской победы». Отряд М. Д. Скобелева рвался к Андрианополю. В его авангарде шли 1-я кавалерийская дивизия и герои Шипки – полки орловцев и железных стрелков. Двигаться было тяжело, так как все дороги к этому городу были буквально забиты обозами беженцев, повсюду лежали трупы людей, животных, стояли брошенные телеги. На протяжении всего пути следования войска Скобелева с боя брали турецкие позиции, захватывали мосты, железнодорожные станции, населенные пункты.

Верно оценив обстановку, сложившуюся на театре войны, Скобелев немедленно, 1 января, по занятии Эски-Загры, двинул в глубокий рейд на Адрианополь имевшуюся у него конницу – три полка 1-й кавалерийской дивизии под командой генерала Струкова. Этот блистательный рейд и решил успех операции. 2 января подразделения Московского драгунского полка заняли Семенли – важнейший железнодорожный узел театра войны, отрезав армию Сулеймана от Адрианополя и тем самым предрешив ее разгром. Таким образом, всего девять русских эскадронов нарушили все стратегические расчеты Турции. Генерал Струков разгромил тылы противника, захватил обозы, огромные склады продовольствия и снаряжения. 6 января его солдаты стоял уже в Мустафа-Паше, в кавалерийском полупереходе от Адрианополя.

Взятие Семенли побудило турецкое правительство начать переговоры. 5 января турецкие парламентеры прибыли на русские аванпосты. Они хорошо понимали, что разгром армии Сулеймана-паши делал защиту Адрианополя безнадежной.

7 января началась эвакуация гарнизона Андрианополя. На следующий день в этот город вошли кавалеристы Струкова, а 10 января и авангард Скобелева. После этого Михаил Дмитриевич, развивая успех, в тот же день двинул 1-ю кавалерийскую дивизию Струкова на Константинополь, а подошедшую из отряда генерала Гурко 2-ю Гвардейскую кавалерийскую дивизию – на Радосто.

14 января к Адрианополю начали подходить войска отряда генерала И. В. Гурко, а 16-го подошел и отряд генерала Ф. Ф. Радецкого. 17 января конница Струкова ворвалась в Чорлу, что находилась всего в 80 километрах от столицы Турции.

19 января ближе всех к Константинополю оказался отряд Скобелева, занявший небольшой городок Сан-Стефанио, который находился в 12 километрах от турецкой столицы. «Смею думать, – писал Михаил Дмитриевич главнокомандующему, – что в настоящую минуту между нами и Константинополем нет серьезных преград…» Но он ошибался. Именно в этот день в Андрианополе, куда переместился штаб Дунайской армии, было подписано перемирие, после чего дальнейшее продвижение русских войск было остановлено. В отчаянии Скобелев писал: «Весьма прискорбно, что столь могучий фактор, как присутствие в Андрианополе действующей армии и возможность… теперь еще занять с бою столицу Турции, … слишком мало принимается в расчет нашей дипломатией».

Его слова не брались в расчет. Ровно через месяц, 19 февраля 1878 года, в Сан-Стефании русским послом в Константинополе графом Н. П. Игнатьевым был подписан мирный договор России с Турцией.

Итак, Русско-турецкая война принесла М. Д. Скобелеву новую славу, которая, раздутая международной прессой, даже затмила те его военные удачи, которые были достигнуты в Средней Азии. О нем писали газеты, его изображали на открытках, о нем говорили… И он старался быть на высоте того положения, которое уготовила ему эта слава.

Вот как Скобелева в 1878 году описывает один из иностранцев:

«Солдаты, горожане, женщины – все были от него без ума. Я как теперь вижу его прекрасный лоб, украшенный каштановыми волосами, его голубые глаза, светлые, с проницательным взором, столь открыто и прямо смотревшим на вас, его прямой и длинный нос, указывающий на решимость, один из тех носов, которые Наполеон I любил видеть на лице своих генералов, прекрасно очерченный рот, одаренный необыкновенной подвижностью и выразительностью; его круглый могучий подбородок с ямочкой посередине, – словом, отчетливо вижу перед собой его мужественное, энергичное лицо, окаймленное шелковистою бородой, падавшей на его богатырскую грудь…