Коней можно будет купить только в городке. В деревнях вряд ли кто согласится уступить свою животинку незнакомцам, даже за суэмские монеты. Временя сейчас неспокойные, и за то, что предоставил коня неизвестно каким людям, могут выпороть на Площади Праведников, а то и вовсе повесить. Не связывайся, мол, с нечестивцами, не гневи Создателя.

Зато Лиса стала молиться Создателю. Это не были большие, развернутые обращения, просто она стала повторять за Галем его присловье "Храни нас Создатель". И добавлять слово "пожалуйста".

Но чем дальше они продвигались вглубь Нижнего королевства, тем больше Лиса понимала, что люди здешних мест не торопятся впускать в свою жизнь ничего теплого и светлого. Непонятно только - почему? Почему жить в темноте, ярости, жестокости и ужасе им кажется нормальным?

Ночной привал сделали рано - это для того, чтобы Неин мог отдохнуть и набраться сил. Суэмская мазь помогала хорошо, ранки от нее затягивались быстро и почти не болели - это Лиса испытала на себе. Потому была уверена, что Неин быстро поправится.

– В эту ночь покараулим мы с тобой, по очереди, - сказал Галь Лисе и добавил, - надо дать Неину возможность выспаться.

– Со мной все в порядке, - тут же взвился Неин, - и нечего заставлять девушку выполнять мужскую работу. Уж как-нибудь покараулим с тобой, Галь, справимся.

Но Лисе самой хотелось посидеть около Галиена, так, чтобы никто им не мешал. И она так и сделала. Едва помыли посуду после скромного ужина и Неин, растянувшись на сосновых ветках и завернувшись в плащ, задышал медленно и ровно, как Галь принялся рассказывать.

Говорить он умел, и знал много всего интересного. Историю Суэмы, древние легенды и истории, старые баллады и детские невинные сказки. Лиса могла слушать его и слушать, и ей ни капли не надоедал тихий, мягкий голос любимого. Галь сидел совсем близко и в глазах его бешено сиял теплый свет нежности, дружбы и, наверное, любви.

Лису тянуло к нему со страшной силой. Хотелось почувствовать тепло рук, запах волос. Услышать, как медленно и уверенно стучит его сердце. И слушая его рассказы, она думала, что это и есть, наверное, счастье. И выпало оно для Лисы коротким и непонятным. И неизвестно - есть ли у нее с Галиеном будущее.

Она уснула, привалившись к его плечу, и Галь заботливо укрыл своим плащом, прижал к себе, обхватив рукой, и нежно поцеловал в висок. Запах дыма, меда и хвои заставили Лису еле заметно улыбнуться.

"Храни нас Создатель", - подумала она засыпая.

Лиса хорошо знала, как добраться до Костяного брода от своей родной деревни. Знала тропинки, что вели к Белому озеру, знала все овраги, овражки и холмы в тех местах. Но та дорога - вернее, бездорожье - по которому пришлось двигаться теперь, была незнакомой. Лес сменился голыми холмами, едва прикрытыми скупым слоем снега, ручьи стали встречаться все чаще и чаще, и, наконец, отряд набрел на узенькую и сонную речушку, тянувшую на себе остатки сухих листьев и какую-то зеленую муть.

– Это, видимо, Зеленушка, - с сомнением в голове проговорила Лиса, - она должна вывести к Костяному броду, к реке Песчанке. Это приток Песчанки - должно быть именно так, насколько я знаю.

– А точно ты не знаешь, да?
– уточнил Галь, спускаясь к берегу, поросшему пробивающейся сквозь снег чахлой травой.

– Нет. И Крыс мне больше во сне не приходит.

– И не надо, чтобы приходил. Без него разберемся. Попробуем пойти вдоль русла реки, а там видно будет. Может, ты узнаешь местность. Нам ведь надо на юго-восток, да?

– Именно туда, - согласилась Лиса.

– Ну, что же. И Зеленушка течет как раз в ту строну. Так что вполне можно следовать вдоль нее.

Следующую ночь провели около реки. Места были глухими, тихими и до странности пустынными. Ни лис, ни оленей, ни зайцев. Даже белки в ветвях не мелькали и не щелкали. Временами скрипучими голосами перекликались сороки. И еще каркали вороны над головой. Этих было предостаточно. Они тянулись черными пятнами на сером небе и безразлично, нагло и неустанно кликали беду.

Лиса ежилась от их голосов и то и дело ловила себя на непреодолимом желании поцеловать деревянный амулет всех Знающих. Только его не было, еще в Суэме Лиса кинула эту штуку в печь. Ей тогда стало неловко за собственную дремучесть и дикость, и за странные талисманы.

Потому здесь приходилось лишь шептать "Храни нас Создатель" да глядеть в оба, чтобы не прозевать опасность.

В ночь у реки дежурили Галиен и Неин, по очереди. Но Лисе все равно не спалось, тревога звенела в ней так сильно, что даже ласковые поцелуи Галиена не могли ее заглушить.