Я посмотрел на бумажку. Я не буду паниковать, просить больше времени или говорить им, что на самом деле не успела ознакомиться с текстом. Я буду сохранять спокойствие, словно я профессионал. "Чего ваш герой хочет больше всего?" - всё время спрашивал нас Ставрос. "Чистое бельё",- сказала я сама себе. Больше всего на свете я хочу чистое бельё. Я попыталась дышать, но смогла втянуть лишь малюсенький глоток воздуха. Это должно сработать.

– Вы знаете, что самое сложное в том, чтобы быть мамой? Ничего.
– Чистое бельё. Я улыбнулась, как будто была уверена, что все эти мамино-бельевые проблемы под контролем. Я не хотела ничего больше, кроме того, чтобы бельё было белее белого.

– У меня всегда есть время на детей. Они приоритет номер один, - я немного расслабилась, представив ребёнка по имени Джордж, с которым нянчилась в старшей школе. Он любил, чтобы его щекотали и не мог выговаривать "Ф", поэтому звал меня "Вэнни".

– У меня всегда есть время на моих друзей. Всё дело в балансе, понимаете, о чём я?

Пакли захикали, так мне показалось, или это моё воображение? Я не очень хорошо слышала из-за гулкого биения крови в ушах. Я решила произносить реплики ещё настойчивее, чтобы они знали, что я говорю о стирке серьёзнее, чем кто бы то ни было.

– И я всегда нахожу время для себя. С запахом свежего весеннего дня всё делается на одном дыхании.

Теперь пакли смеялись по-настоящему. В этом не было никаких сомнений. Должно быть, у меня всё очень плохо получалось. Я попыталась закончить очень сильно, чтобы не дать им понять, насколько я разочарована. У меня самое чистое бельё на свете!

– Когда мой муж спрашивает, как мне это удаётся, я отвечаю: "Легко! Каждый день я думаю о нашем медовом месяце на Ниагаре, и отдаюсь на волю водопада. Ниагара. Медовый месяц в бутылке."

Я опустила бумагу и, расстроенная, подняла глаза, лишь для того, чтобы увидеть, как пакли улыбались, лучились, точнее. Они переглянулись и кивнули друг другу.

Я пребывала в полном недоумении.

– Супер!
– скороговоркой заговорила одна из них.
– ТАК забавно.

– На самом деле мило.

– Эксцентрично!

Я понятия не имела, почему им понравилось моё выступление, но знала, что должна сыграть на этом.

– Спасибо!
– сказала я, а потом без причины добавила.
– Какие-нибудь замечания?

Тупая. Тупая. Дура. Не напрашивайся повторить что-то, если не знаешь, как сделала в первый раз.

– Эммм...
– они обе нагнули голову под одним и тем же углом, как два щенка в окне зоомагазина. Затем снова кивнули друг другу.

– Конечно, ага, давай повторим ещё раз, просто ради забавы!

– Ага! В смысле, всё было здорово! Но давай в этот раз, как будто тебе действительно весело!

– Но в тоже самое время серьёзно, как ты делала до этого.

– Да! Серьёзно, но весело, как будто ты разговариваешь с лучшим другом.

– Ага! Как будто ты делишься секретом с лучшим другом.

– Да! Большим секретом, но в тоже время обыденным. Словно это секрет, но не нечто грандиозное.

– Да! Просто выдай его.

– Ага! Но в тоже время он важный.

– Да! И не могла бы ты завязать хвост?

– Ага!

Во второй раз я ещё меньше понимала, что делала, пакли смеялись снова.

– Думаю, что её волосы будут выглядеть смешнее распущенными, да?
– сказала одна другой, которая энергично кивнула в ответ.

Я вышла из комнаты, засунула копию сценария в свою сумка, несмотря на то, что недолжна была этого делать, и понеслась к лифту.

Я прошла несколько кварталов, даже не знаю, в каком направлении. Я была настолько взволнована, что понравилась им, что у меня кружилась голова, и я потерялась в пространстве. Наконец, я немного успокоилась и, обнаружив, что нахожусь недалеко от Юнион-сквера, решила остановиться, присесть и попытаться проанализировать, что только что случилось. Важно понять, почему они подумали, что я выступила хорошо. Сигарета. Мне на самом деле хотелось скурить сигарету. Думаю, на дне сумки в смятой пачке должна остаться одна. На самом деле, точно знала, что она там есть, потому что я только претворялась, что забыла о ней, хотя в тайне помнила о её существовании.

Я извлекла пачку, о которой фальшиво забыла, но не могла найти зажигалку. Я продолжала рыться в сумке, надеясь, что она появится. Не спичек, не зажигалки, ничего. Я худший на свете курильщик. У меня никогда не бывает этих двух вещей одновременно. Я всё равно подержала незажжённую сигарету в руке, просто для поддержки, и развернула копию сценария с прослушивания. Впервые я прочитала его полностью.

Судя по диалогу, я предполагала, что действия будут следующими: ничем невыдающиеся съёмки замечательной мамы, играющей с ничем невыдающимися идеальными детьми, пьющей ничем невыдающийся идеальный чай с ничем невыдающимися идеальными подругами и занимающейся другой предсказуемыми ничем невыдающимися идеальными материнскими делами.