Настя появилась в приемной незаметно. Бросив короткое "здравствуйте", направилась прямиком в кабинет руководителя. Слишком быстро, чтобы быть остановленной. Секретарь схватилась за голову, увидев, как за гостьей закрылась дверь. Это однозначное увольнение. Подобная халатность не проходила для работников безнаказанно.

Никто и никогда не имел права без приглашения переступать порог кабинета Барского, но эту посетительницу ничто не беспокоило. Она явилась выкрасть у дяди несколько драгоценных минут и останавливаться не собиралась. Один важный для нее вопрос не давал покоя уже много часов кряду, а дожидаться "аудиенции" не было никакого желания. Без лишних слов и реверансов Настя сразу перешла к причине своего прихода.

– Здравствуй, дядя. У меня есть к тебе один непростой вопрос. Прошу, ответь честно.

Хозяин кабинета весь подобрался. Необычного в визите племянницы не было, но ее тон... Давненько он не слышал подобного.

Молодая женщина, не дождавшись ответа, продолжила.

– Зачем ты закрыл путь Таранову на Чемпионат мира?
– она даже не присаживалась. Злость, клокотавшая на дядю еще с прошлого вечера, наконец нашла выход. Случайно подслушанный разговор Андрея и вратаря помнился дословно.
– Я все знаю, но поясни, пожалуйста, зачем.

Такого Барский не ожидал. Юра проговориться не мог, а самой Насте ни за что не узнать об этом. "Неужели Таранов пожаловался?" - с презрением подумал магнат.

– Дорогая моя девочка, - Александр Михайлович вышел из-за своего стола. Манера, в которой племянница обрушила на него свой вопрос, уж очень напоминала обвинительную. Защищаться он и не собирался, а вот заглянуть женщине в глаза - да.
– А с каких это пор тебя так остро интересует судьба капитана моей команды?

– Дядя, ответь на вопрос, - Настя была упряма.

– Нет! Это ты ответь на мой вопрос!

С минуту оба сверлили друг друга взглядами, как дуэлянты перед выстрелом. Строго, сосредоточенно и хлестко. Оба догадывались об истинных ответах и требовали лишь признания.

– Дядя, мне уже давно не семь лет и даже не семнадцать, - Настя уселась в удобное кресло для посетителей, закинула ногу за ногу. Времени у нее сегодня было хоть отбавляй, можно и задержаться.
– Играть с тобой в молчанку я не собираюсь, но если желаешь - пожалуйста.

– Да. Тебе давно не семнадцать... Вот только интерес к капитану говорит об обратном.

– Это дела не касается, - отмахнулась Барская.
– Андрей заслужил свое право участвовать в Чемпионате. Зачем ты ставишь ему палки в колеса? Клубу никакой выгоды, тебе никакой выгоды, так для чего?

– Настя, дорогая моя племянница, - голос банкира звучал холодно и тихо.
– А почему ты считаешь, что я должен тебе что-то отвечать?

– Дядя, спешу напомнить: именно я пресс-секретарь "Северных волков". У кого, как ни у меня вскоре возникнет головная боль с ответом на этот вопрос. Или ты думаешь, что никто не заинтересуется?
– она удивленно изогнула брови.
– Или прикажешь тренеру держать лучшего форварда на скамейке запасных, чтобы не дай Бог, не вырвался вперед в личном зачете?

Барский задумался. Для себя он давно все решил, и, конечно же, никто держать Таранова на привязи не будет. Пусть честно отрабатывает свой гонорар, а для интересующихся всегда можно что-нибудь придумать. Старые травмы, усталость - повод найдется. Но такая рьяная настойчивость Насти ему не нравилась. Все говорило в пользу того, что ее связь с капитаном уже перешла на качественно новый уровень.

– А вот ты и придумаешь, что ответить журналистам, - сухо отрезал он.
– Сочинять логичные легенды твоя работа, а не моя. Справишься.

– Значит, все-таки месть...
– Настя брезгливо отодвинулась от массивного стола, будто не только его владелец, но и мебель вызывали в ней неприязнь.
– Из-за кокой-то речи... Нет, не понимаю.

– Да что ты говоришь!
– Александр Михайлович с трудом сдерживал гнев.
– Какой-то сопляк демонстративно, при всей публике, позорит меня перед Советом Директоров, а я должен быть добр? Или ты думаешь, что кто-то купился на его клоунаду с тем верзилой, с Коневым. Девочка, запомни: в реальном мире наказывать необходимо за любую осечку, за любой промах. Иначе прослывешь слабаком, и тебя сотрут в порошок при первой же возможности.

– Это твое окончательное решение?
– Настя поднялась с места. Лекцию о реалиях современного бизнеса она выслушивать не собиралась. Сама знала неплохо, спасибо бывшему мужу и журналистскому прошлому.
– Или его можно изменить?

– Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к любому изменению решений.

– Знаю. Отрицательно.

– Верно. Спрашивать не имело смысла.

– А если я попрошу?
– еле слышно, словно не до конца решившись, проговорила женщина.

– Как для себя?
– Барский внимательна из-подо лба следил за ней.