Наконец закончено и это. Можно итти в кают-компанию: поесть, попить горячего чая. Все кажется удивительно вкусным, чай особенно горячим. Как приятно держать теплый стакан в руках!

Завязывается спор о научных результатах, добытых на последней станции. Дружелюбно шутят над неудачным падением одного из ученых на мокрой палубе. Вспоминают о гидрологе, зазевавшемся с измерениями длины волны. Его накрыло волной и протащило по всей палубе. Горячие претензии выслушивает биолог. Он поднял сеть тогда, когда гидрологи опускали серию батометров. Все батометры были пойманы в сеть. Хорошо еще, что не перепутались тросы, а то пришлось бы задержать станцию на несколько часов!

Постепенно умолкают голоса. По всему телу разливается тепло. Клонит ко сну. Скорее вниз, в жилые каюты! Несколько минут на раздевание, и можно вытянуться на койке. Вначале все мерещатся банки, тросы, сети, затем глубокий сон. А корабль все идет вперед и вперед, к новой станции…

Жизнь советского коллектива на судне не ограничивается одной работой. Свободные члены экспедиции занимаются в кружках, выпускают стенгазету, участвуют в подготовке к вечеру самодеятельности. Все прослушали политинформацию и находятся в курсе внутренней и международной жизни. Вот льется любимая песня советских людей: «Широка страна моя родная…»

«В море — значит, дома», — так говорил основатель нашей отечественной океанографии адмирал С. О. Макаров. Но для того чтобы быть в море «как дома», надо его хорошо знать. Для этого советские моряки и ученые непрестанно изучают моря и океаны.

Рыба и другие продукты, добываемые в море, с давних времен служили предметом промысла. Раскапывая места стоянок человека каменного века, мы всегда находим в мусорных кучах, образовавшихся из кухонных остатков, кости рыб. Большинство этих рыб живет в тех же районах по сие время. Но попадаются кости и таких рыб, которые в этих местах теперь не встречаются или очень редки.

На стоянках человека каменного века в Крыму часто находят кости лососей. В ту эпоху климат был значительно холоднее, и в реки входило с моря на икрометание множество лососей. Они легко становились добычей человека.

Шли тысячелетия, и продукты рыбного промысла стали играть все более заметную роль в питании людей. Особенно это характерно для населения, жившего в древности на территории нашей страны. Богатство морей привлекало и иноземцев. Археологические раскопки греческих поселений в Крыму показали, что многие приезжали сюда специально для лова хамсы. Вблизи Керчи находят засолочные чаны, большие сосуды-амфоры, в которых рыба «экспортировалась» в Грецию. Выпускались монеты с изображением рыбьей головы.

Несмотря на примитивность способов лова, обилие рыб было таково, что оно легко удовлетворяло возрастающие потребности. В реки, впадающие в моря нашей страны, в огромном количестве входили различные рыбы. Они как бы «сами шли в сети».

Но не только рыба была объектом морского промысла: с древних времен добывали соль, водоросли, раков, моллюсков, тюленей и даже китов.

Освоение морей и их речных бассейнов развивалось одновременно с расширением естественных границ нашей родины. Древние летописи повествуют о том, что предметом русской заморской торговли были и различные продукты морского промысла. Так, в X веке в Иран и Византию продавали шкуры и сало тюленей, соленую рыбу и «кость — рыбий зуб», как тогда называли моржовые клыки. Почти тысячу лет тому назад уже велся большой морской промысел на Севере и экспорт этих продуктов в другие страны.

В конце XVI века свыше 30 тысяч русских промышленников на 7500 судах ежегодно выходили с Мурмана в море. Походы новгородцев на Север и Балтику способствовали развитию русского рыболовства на этих морях. Донские казаки проявляли большую предприимчивость в использовании рыбных угодий на Дону и Азовском море; запорожские казаки — на Днепре и в Черном море.

Присоединение Астрахани представило богатейшие возможности для рыболовства на Волге и Северном Каспии. Землепроходцы открыли в сибирских и дальневосточных морях новые районы, богатые рыбой и морским зверем.

Промысел ценных пород рыб велся настолько интенсивно, что в 1703 году Петр I издал закон об охране рыбных запасов.

В 1723 году по указу Петра I было создано специальное «Кольское китоловство», которое занималось добычей тюленей, моржей и китов, причем не только в водах Мурмана, но и на Шпицбергене. Во второй половине XVIII века на Шпицбергене ежегодно промышляло до 2 тысяч русских поморов.

В XVIII веке Россия продолжала широкую эксплуатацию огромных рыбных запасов рек и мелководных прибрежных районов морей, изобиловавших осетровыми, лососевыми, воблой, лещом, судаком, сельдью. Особенно быстро рыболовство развивалось в Азовском море и на Северном Каспии.

В середине XIX века среднегодовой улов рыбы в России составлял около 300 тысяч тонн; при этом половину всего улова давал бассейн Каспийского моря, а пятую часть — Азовского и Черного.

К началу XX века добывали уже в два раза больше рыбы. Но все же большое количество сельди, трески, сардин, различных рыбных продуктов и рыбьего жира ввозилось из-за границы.

Рыбный промысел в царской России носил сезонный характер. Промышленники хищнически эксплуатировали сырьевые ресурсы внутренних водоемов, в то время как открытые моря с их огромными богатствами использовались крайне слабо. Рыбаки выходили в море обычно на небольших гребных или парусных судах, лов и обработка рыбы производились вручную. Ловцы и рабочие находились в тяжелой кабальной зависимости от рыбопромышленников и скупщиков.