– Я давно слежу за этим негодяем. Он обманом проник во дворец и плетет интриги за спиной вашего величества, – юноша сделал легкий поклон. – Все здесь собравшиеся, почтенные и уважаемые лица, прекрасно знают о том, что король Фелис Тор был убит заговорщиками. Вместе с семьей. Любой, кто осмелится утверждать обратное – обыкновенный лжец.

Люди вокруг одобрительно закивали, и Нил продолжил.

– А теперь этот безродный самозванец пытается выдать себя за погибшего принца. И только доброта вашего величества до сих пор покрывала его гнусные намерения. Но всему есть предел, и наглец должен покинуть Солону. Немедленно.

Глаза Нила возбужденно горели, на щеках выступил яркий румянец – в этот момент он был похож на пьяного. Или на сумасшедшего. Кулаки сжимались и разжимались, словно борясь с невидимым врагом. Никто в здравом уме не стал бы вот так перечить королю. Но… Видно был прав Фергус, когда говорил, что здесь далеко не все рады воскресшему аркадонскому принцу.

Брис Морган поддержал сына.

– Перстень мог найти кто угодно. Например, слуга. Или вор. Говорят, что дворец тогда разграбили подчистую.

– Да. Вот именно. Где же он был все эти годы? – начали раздаваться голоса.

Лукас, про которого здесь уже успели забыть, отреагировал спокойно. Оправдываться перед солонскими аристократами он больше не собирался. Не торопясь, принц встал со своего места.

– Ваше величество, сегодня все должны узнать правду. Когда задета честь, платой за оскорбление может быть только одно. Кровь. Я готов вызвать на дуэль любого, кто сомневается в моем происхождении. Гаста не будет служить обманщику.

– Вызов принят, – быстро выкрикнул Нил.

Позже говорили, что в его глазах светилась отчаянная радость.

Лукас сидел на кровати. За тревожными мыслями незаметно пролетела половина ночи. Уснуть так и не удалось, да он и не сильно старался. Дуэль была назначена на раннее утро, и до рассвета еще оставалось время. Копье лежало рядом. Принц взял его в руку, ощутив на ладони знакомую прохладу. В меру легкая и прочная – гаста легко выдерживала вес взрослого мужчины, а острые наконечники могли проткнуть человека насквозь. Секрет ее изготовления унес в могилу один аркадонский мастер. Опасное оружие в руках того, кто умел им владеть. Лукас умел.

Он перебирал в памяти все, что произошло с ним за последние дни. Что сделано не так? Ответа не было. Иво Мальдини оказал ему большое доверие, когда оставил жить во дворце. Теперь это доверие надо было оправдать.

Старая гавань оказалась живописным местом на окраине города. Давным-давно здесь стояли причалы, но с тех пор Солона сильно изменилась и порт перенесли в другое, более удобное место. Сейчас только ржавые останки длинного пирса напоминали о тех временах. Ян, согласившись быть секундантом Лукаса, шел в тяжелом молчании. Такие поединки были для всех большой редкостью. Королевская власть никогда не поощряла суды чести, но сегодня случай был особый.

Место для поединка уже оградили двадцатью черными флажками, как велел дуэльный кодекс. В стороне расположилась дюжина автокарет, вокруг которых уже начинали собираться местные зеваки – весть о предстоящем событии быстро разлетелась по округе. Лукас различил в толпе лицо того самого парня, который сверлил его глазами на Конвенте. В голове, чистой и незамутненной, не возникло даже удивления. Ничего, что могло бы хоть как-то отвлечь от предстоящего боя.

Лукас всем телом чувствовал взгляды толпы. Не самое большое удовольствие, когда на тебя таращится столько народу. Дерзкий самозванец, который идет к своему позору. Принц нахмурился и погнал лишние мысли прочь, шаг за шагом приближаясь к тому месту, где нервно кусая губы, ждал его противник. «Интересно, он спал?» – подумал Лукас глядя на Нила. Под лихорадочно блестящими глазами были видны синие круги. Хотя сейчас это не имело значения. В любом случае противник ему достался серьезный – и это надо было хорошо понимать. Лукас не спеша развязал плащ и передал его Яну. Секунданты в последний раз спросили, не хочет ли кто-нибудь извиниться, чтобы разойтись миром. Лукас коротко мотнул головой. Нил скривил губы.

Все было готово.

Бойцы, раздетые по пояс, вышли в центр круга. Копья ярко сверкали в утренних лучах. Толпа двинулась вперед. Король что-то сказал, и полковник Гибб своим громогласным голосом заставил всех сделать три шага назад. А потом, уже тише, произнес:

– Начинайте.

Оба дуэлянта, казалось, вовсе не замечают того, что творится рядом с ними. Они начали медленно кружить, делая короткие мягкие шаги. Лукас внимательно наблюдал за тем, как двигается Нил. Соперник был хорошо сложен – этого не отнять. Наверное, не привык проигрывать. Такие, как он – гордость своих родителей, надежда и опора в будущем. Тот прервал его размышления быстрым ударом – наконечник стремительно полетел вперед, в грудь. Будь Лукас не таким расторопным, затыкал бы сейчас глубокую рану. Вместо этого гаста проткнула воздух. Принц атаковал в ответ, и теперь уже Нилу пришлось защищаться. Копья стали чертить в воздухе замысловатые фигуры то сталкиваясь с резким звоном, то отдаляясь и замирая по воле бойцов. Лукас хладнокровно оборонялся, стараясь не выходить за пределы круга.

Нил начал приходить в ярость. Этому наглому аркадонцу до сих пор везло – вот и все. Но дрался он всерьез. Значит, во что-то верил. Нил хорошо знал себе цену: он мог бы победить почти всех своих сверстников, но теперь весь его натиск словно проваливался в пустоту. Нил знал, что двигается очень быстро и не мог понять, почему острый трехгранный наконечник раз за разом бил в пустоту. В бою возникла секундная заминка, и он внезапно увидел лицо своего отца. И глаза… Лучше бы он этого не делал. Потому что в тех глазах застыло недоумение и жалость. Нил Морган мог бы вытерпеть многое, но только не позор. И только не сейчас.