— Она еще и лбами нас попыталась столкнуть, когда сказала мне, что у тебя могущественный покровитель, и что она не может мне помочь. Что они опять задумали? Очередную Реформу, которая начнется с нас? Но тогда какой смысл избавляться еще и от тебя?

— Не знаю, но одно могу сказать точно: она чертова хитрая сучка.

Я пожал плечами.

— Не имею никакого понятия, что она задумала, Дана. Но с самого начала это выглядело очень странно — она назвала мне только имя Лорены, хотя обычно она дает мне целую груду информации, вплоть до имени Незнакомца и его адреса.

— Ох, еще эта Лорена. — Дана поморщилась. — Надеюсь, она не успела спутаться с Анной?

— Она хотела попробовать устроиться к ней на работу в качестве модельера-дизайнера и уже назначила дату собеседования, но Анна отменила его и сказала, что будет свободна только на следующей неделе.

Дана легла и устроилась на мягких подушках.

— В качестве модельера-дизайнера? Это здорово. Она отлично шьет. А как она рисует! Кстати, завтра я пойду к ней за платьем. Вечеринка уже через три дня! Кстати, Мара пригласила и Анну тоже.

— Не думаю, что нам стоит делать это при всех.

— Неужели ты думаешь, что мы не найдем укромное место в лесу? Тем более что здешний лес — отличное укрытие. Тут можно задушить десятерых смертных, а потом спокойно закопать их — и никто ничего не заметит.

Я сел и протер глаза, прогоняя остатки сна.

— Что же, пусть будет так. Нужно разделаться с этим побыстрее.

— Кстати, насчет Лорены. Ты не будешь против?

— Против чего? — не понял я.

На губах Даны появилась хитрая улыбка.

— Того, что я познакомлюсь с ней поближе? Или она твоя — и только твоя? Знаешь, иногда мне приходит в голову мысль, что в тебе больше от вампира, чем ты сам думаешь. Это «мое — и только мое»…

— Можешь знакомиться столько, сколько захочешь. Только помни о том, что у нее есть печать Прародительницы. Так что в каком-то смысле этих слов она — одна из нас.

Дана удивленно приоткрыла глаза.

— Печать? Так вот в чем дело. А я все думаю — что же в ней не так? У нее такой… знакомый запах. Она пахнет так, как что-то из детства, что я уже успела забыть. — Дана перевернулась на спину. — Интересно, сколько их, смертных с печатью?

— Немного. Большинство из них не доживает до тридцати — не всем под силу нести на себе груз способностей. Они называют это Дар.

— Дар. — Дана рассмеялась. — Послушай, Винсент. Если все закончится хорошо, я вернусь в Орден.

Я повернулся к ней и уже открыл рот для того, чтобы возразить, но она опередила меня.

— Клянусь кровью своего создателя, я вернусь в Орден.

— Какого черта? Ты просто… вернешь свою свободу Великой Тьме?

— Великая Тьма уже давно решила все. — Она посмотрела на меня. — И это простое решение: я хочу быть с тобой, Винсент. В Ордене, вне Ордена, свободной, развоплощенной — но я хочу быть с тобой.

— Надеюсь, ты просто перепила моей крови, и разум вернется к тебе. Если раньше тебе было тяжело, то теперь тебе будет еще тяжелее. Представь себе, как птица вырывается из клетки и узнает, что такое свобода, а потом решает вернуться в клетку. Как она будет себя чувствовать?

— Меня это не волнует, Винсент. Я хочу быть с тобой.

Я обнял ее.

— Ты не понимаешь, что говоришь. Я люблю тебя, любил тогда, когда мы были вместе, и продолжал любить после того, как ты стала свободна, но я даже злейшему врагу я не пожелаю сделать то, что ты хочешь сделать. Мне тяжело думать о том, что тебя нет рядом, но мне будет вдвойне тяжелее смотреть на то, как ты страдаешь.

— Я не буду страдать, если ты будешь рядом. Если мы будем вместе, я вынесу все. Есть вещи, которые дороже миллиона свобод. Что бы с тобой ни случилось, я разделю твою судьбу. Когда-то я уже сказала это тебе, и теперь повторяю еще раз. Но с единственным отличием: в этот раз я не оступлюсь.

Когда я вернулся домой, Лорена готовила ужин, а Эмили занималась обычным для нее делом — рисовала. На этот раз она выбрала не карандаши, а краски, и разноцветные полосы и кляксы покрывали не только ее руки, но и щеки. Она умудрилась даже прикоснуться кистью к шее, и на ней остался темно-зеленый след.

— Всем добрый вечер, — сказал я. — Вчера я поздно освободился, решил не звонить, был уверен, что все уже спят. — Я кивнул повернувшейся ко мне Лорене. — Спасибо, ты меня выручила.