— Не за что, — улыбнулась она. — Мы не скучали, у нас было много дел. Да, моя хорошая?

— Да, — подтвердила Эмили, не отрываясь от своего занятия. — Лорена учила меня делать кукол. Больше мне не придется надоедать ей с просьбами о подарках, потому что я умею делать их сама!

— Никогда не видела, чтобы кто-то научился делать кукол за один вечер, — недоуменно пожала плечами Лорена.

— Наши дети быстро учатся. Мы осваиваем чтение и письмо за пару дней, новые языки — за неделю. Современная жизнь летит быстро, и мы приспосабливаемся к ее темпу. Что у нас на ужин?

Лорена приподняла крышку одной из кастрюль.

— Жаркое из баранины, два салата и пирог. К последнему я не притрагивалась — его делала Эмили, целиком и полностью.

— Полтергейст помог мне разбить яйца, — произнесла Эмили, положив кисти в стакан с водой.

— Вот как? То есть, пирог вы делали вместе с полтергейстом? Он тебя не подвел?

— Нет. Он решил, что нужно отвлечься от полок с чашками и заняться чем-то полезным.

Я отодвинул один из стульев и сел за стол.

— Ну что же, тогда сегодня полтергейсту полагается мороженое. Лорена, дорогая, оставь нас на минутку — нам нужно поговорить.

— Хорошо. Я буду ждать в гостиной.

Я проводил взглядом Лорену и снова повернулся к Эмили. Она, почувствовав мой взгляд, подняла глаза от рисунка и положила кисть на подставку.

— Милая, я должен рассказать тебе кое-что.

— Что случилось, папа? — Она взяла меня за руку. — Неужели ты заболел? Или… Эдуард заболел еще сильнее?

— Нет, — рассмеялся я. — С Эдуардом очень скоро все будет хорошо, а я здоров, и все остальные тоже здоровы. Это касается мамы.

В глазах Эмили появилась печаль.

— Мамы, — повторила она. — Ты хочешь рассказать мне о маме?

— Да. Мы ведь никогда не говорили с тобой о маме, так?

— Так, — кивнула она. — Но я думала, что ты не хочешь рассказывать, и не спрашивала.

— Сейчас мы о ней поговорим. Или ты хочешь поговорить в другой раз?

Эмили замотала головой, и я начал рассказ. Занял он не больше получаса, хотя мне казалось, что некоторые вещи объяснить ребенку будет сложно. Нужные слова нашлись сами собой — так, будто я до этого несколько раз проговаривал про себя то, что должен буду сказать. Когда я закончил, Эмили сидела, сложив руки перед собой, и смотрела на рисунок. Она размышляла.

— Так вот как все было, — сказала она, наконец. — Это очень грустно.

— Да.

Эмили подняла глаза и накрыла мою руку ладонями.

— Тебе ведь до сих пор грустно, правда? — спросила она.

— До сих пор, — кивнул я.

— А если я скажу, что люблю тебя, то тебе станет легче?

Я обнял ее и поцеловал в лоб.

— Я тоже люблю тебя, моя хорошая.

— А я люблю тебя сильно-сильно. И маму. Ведь неважно, что было, главное — что мы теперь с тобой вдвоем, так?

— Так.

— Когда я вырасту, я тоже буду убивать Незнакомцев. Как ты. Или нет — как Дана! — Она отстранилась и посмотрела на меня. — Ведь Дана тоже любит тебя. Так почему ты грустишь?

Я отпустил ее и вздохнул.

— Сейчас я тебе еще кое-что расскажу, Эмили.

— Про Дану? — подозрительно нахмурилась она.

— И про Дану тоже. А также про меня, Эдуарда и Незнакомку. Я хочу, чтобы ты послушала меня очень внимательно. Ты готова слушать?

На протяжении моего рассказа выражение лица Эмили сменилось сначала на настороженное, потом — на испуганное, а потом — на обреченное.

— Как же так, папа? — спросила она осторожно. — Неужели нельзя иначе?

— Нет, дорогая. Я знаю, это плохо звучит, но иначе нельзя.

Эмили взяла одну из кистей и задумчиво покрутила ее в пальцах.

— И Эдуард выздоровеет?

— Выздоровеет, милая. И будет чувствовать себя еще лучше, чем раньше. И больше никогда не будет болеть. Он будет крепко спать каждую ночь, видеть только красивые сны и навсегда забудет про кошмары.

Она вернула кисть на подставку.

— Если ты говоришь, то я тебе верю.

— Вот и замечательно. — Я погладил ее по щеке. — И помни, что бы ни произошло — я люблю тебя.

— Сильнее, чем Дану?

— Так же сильно. Но Дану я люблю немного иначе. Где там твой пирог? Уверен, что полтергейст испек что-то вкусное. Зови Лорену, будем ужинать.

После ужина Эмили отправилась в кровать (несмотря на то, что она уже давно читала самостоятельно, Лорене пришлось выполнить свою ежевечернюю миссию и прочитать ей вслух несколько легенд из подаренной Эдуардом книги), а я расположился в мастерской. У меня было три свободных дня — как раз до вечеринки — и мне хотелось посвятить это время рисованию. За этим делом меня и застала Лорена.