напряжение, особенно ночью, постоянно давит. Не помню, чтобы

кто-то из нас уснул во время дежурства. Лежали на кушетках,

вели бесконечные беседы, выходили курить, меняли друг – друга

у телефона за столом дежурного.

Вот тогда-то я, может быть впервые в жизни, осознал, что

внешность не всегда соответствует внутреннему миру человека.

Дядя Сережа был «большим». Ростом под 185 см.

Широкие плечи. Широкие кисти рук. Широкие ладони. Толстые

пальцы. Живот как у штангиста-тяжеловеса подчёркивал

физическую мощь. Выражение лица хмурое, недовольное.

Низкий лоб. Взгляд иронично-презрительный. Волосы густые,

кудрявые. От его облика веяло силой, решительностью,

бескомпромиссностью. Прозвищем «Сила» кто-то попал прямо в

точку.

В свободные от дежурств дни дядя Сережа «бив камінь»,

то есть в карьере добывал ракушечник для строительства частных

домов. Фантастически тяжелая работа, в полном смысле слова

каторжная! Орудия труда – молот, лом, кирку, лопату в

брезентовом мешке, прикреплённом к велосипеду, привозил на

дежурство, чтобы утром, после окончания смены, не теряя

времени, ехать «на камінь».

Тогда не было жесткого законодательства о недрах. Далеко

в степи, вдали от населённых пунктов, находил балку с выходами

ракушечника и один, без помощников, работал от восхода до

захода.

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

И военное прошлое и «пожарка», где мне пришлось видеть

его «в деле» и многолетний «бой с камнем» не давали никаких

оснований «заподозрить» Сергея Держака в романтичности,

сентиментальности, мечтательности. Но он, клянусь вам, был

таким! Хотя и не осознавал этого.

Его внутренний мир во многом стал понятен мне

значительно позже. А впервые я поймал себя на мысли, что он

какой-то не такой, как мне казалось до того, во время наших

ночных бдений на дежурстве.

Во-первых,

дядя

Сережа

оказался

блестящим

рассказчиком. Сам о себе говорил: «У мене цих історий, як у

дурного махорки». Рассказывая преображался, становился

актёром, копировал героев своих повествований, как Тёркин

«весело и складно» врал, вызывая наш хохот и просьбы «выдать»

ещё что-то.

Во-вторых, я понял из его историй, что он романтик и где-

то авантюрист, в хорошем смысле. Любил дорогу, перемену

обстановки, лет пять комбайнером ездил на Целину, работал в

Молдавии. Да взять хотя бы те же карьеры в глухомани.

Говорил: «Мені не скучно там одному. Птички співають. Ляжу на

землю, а вона тепла, трава пахне, небо синє-синє…»

Верю тёте Кате. «Сила» был способен на большое чувство.

Погиб нелепо. В самом центре Доманёвки на велосипеде

въехал под задние колёса грузовика. Прохожие услышали

странный треск. То лопнул его череп.

Долгие месяцы тётя напоминала робота. Вроде бы и на

работу ходила, но как «отмороженная», перестала варить (для

кого?), подумывала «пойти за ним»…

Вдруг Сергей начал «приходить» к ней сам. Во сне.

Разговаривали. Пожаловалась, что не может найти деньги,

Валерий Варзацкий

которые копили на мотоцикл, а надо отдавать долги. Он указал

место тайника в подвале. Утром пошла, нашла деньги и отдала

долг.

Ночные «посещения», состояние полусна измучили её до

предела. Просила не «приходить» уже, найти себе кого-нибудь

«там»… И вот после некоторого времени отсутствия Сергей

«появился» в сопровождении молодой, симпатичной, чернявой

женщины. Сказал, что это его жена. Тётя их благословила.

Больше не появлялся.

Любовь к Сергею жила в её сердце до конца земной жизни.

В последние месяцы перед уходом она часто говорила о нём с

нежностью и тоской. Вспоминала, как они начинали жить вместе.

Как бедствовали: «Найняли землянку. Мама дала кровать. Я

застилила її шинелью. Куфайка під голову і все. Ні простині, ні

подушки, ні стола, ні стула. Нічого не було. А все одно були

щасливі!»