настоящему я испугался, когда вдруг не ощутил ногами дна и с

головой ушел под воду, все еще держась за палку,

прикрепленную к краю сетки. Вынырнул, оттолкнув от себя

палку, прохрипел: « Хлопци!».

Из черноты никто не отозвался. Инстинктивно развернулся

вокруг оси и… потерял ориентацию. Запаниковал. Где село?! Где

противоположный берег?! В зловещей тишине ни одного лучика

света, ни лая собаки. Куда плыть?! Хорошо, что был трезвый,

иначе – каюк. Вспомнил, что пруд, уверяли «спецы», в самом

глубоком месте не более 3-х метров. Смена мыслей успокоила.

Решил проверить, достану ли ногами дна. Набрал воздуха,

опустился под воду. Достал. Оттолкнулся. Вынырнул. Проплыл

немного и опять опустился. Вроде достал быстрее. Третья

попытка – еще быстрее. Значит, плыву к берегу. Живем! Очень

скоро я уже шел, проваливаясь в прибрежном иле.

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

Выбрался на сухое, продумал дальнейшие действия. Решил

двигаться вдоль берега, правой ногой ступая в воду. Расчет мой

понятен: даже если прийдется обойти вокруг пруда, объязательно

наткнусь на своих.

Вначале услышал оправдывающийся, негромкий голос:

– Мы ж договарювалысь, если нэ зможэм тягнуть, кыдаем

и тыхо выходым на бэрэг. Мы покынулы и пишлы до бэрэга.

Можэ вин нэ поняв? Но если б топывся, то крычав бы…

– Шо, сукы, ужэ зибралысь пыть за упокой утопленика?! -

ехидно прошипел я из темноты. – Нэ дождэтэсь!

– О, та цеж наче вин! Дмытровыч, цэ ты? А ну включить

фары! Дэж ты був?! Мы думалы шо ты втопывся! - радостно

завопили невидимые собутыльники.

Включили фары «пирожка», на котором приехали,

набившись в будку. Под стрэссом, наплевав на маскировку,

разожгли костер, сварили уху из нескольких рыбешек, случаймо

попавших в сеть-«путанку», выпили много водки. Я, видимо от

пережитого, совершенно не опьянел.

Вторая история произошла в последний день перед

пленумом райкома партии.

Старые «орговики» знают, как важны для докладчика –

секретаря райкома, свеженькие, вчерашние, «жареные» факты из

жизни парторганизаций. Доклад ведь верстался нами,

инструкторами, заворгом долго, порой месяцами. Бывало, что

герои первого варианта уходили в мир иной, не дождавшись

похвалы или хулы. Поэтому необходимо было показать, что

райком все видит и знает, оперативно реагирует и направляет. Да,

позарез нужен был самый свежий материал.

«Рабы» (так «уважительно» величал инструкторов один из

секретарей райкома) мгновенно став помесью опричника и

Валерий Варзацкий

Шерлока Холмса выдвинулись «на передовую» - в свои зоны. Я

поехал в Мостовое на «газике» райкома комсомола. За водителя

был сам первый комсомольский секретарь.

На свою беду, очень быстро управился с заданием. До

вечера была уйма времени. Решили заехать к знакомым

секретаря. Хлопцы крепкие, настойчивые угощали с украинской

неторопливостью

и

неопровергаемой

убедительностью.

Последнее воспоминание той пьянки – где-то в поле, под. полной

Луной, возле «газика» пью «из горла». Бутылку запрокинул, но

самогонка в рот не потекла. Подсветили спичкой – в бутылке

мышь.

Пришел в себя на лестничном пролете. Больно давило

между ребрами. Сел. Руки, брюки, рубашка – в крови. Левый глаз

заплыл, приоткрыл с помощью пальцев. Первое, что ударило в

голову: «Я в Одессе?!». Затем, присмотревшись, понял, что это не

многоэтажка, так как бетонные ступеньки, ведущие вверх,

упирались в такую же бетонную площадку, на которую выходила

оббитая кожей дверь. Выше двери был потолок: «Значит всего

два этажа. На весь второй только одна квартира. Черт возьми! Я

был тут когда-то! Вон, внизу, знакомый вход, справа от

лестницы…». Причиняя боль, змеиным клубком зашевелились

под. черепом мысли.

Пытаясь встать на ноги, неглядя уперся ладонью в то, что