выли почти как собаки, задыхаясь. Что делал водитель, как ее

вытащили, толи она не говорила, толи я не запомнил, сраженный

подробностями мук.

Говорят, что в таких ситуациях надо оптимистически

врать. Они верят. Я же молчал, перепуганый, заставляя ее

заполнять неловкие паузы. Выручая меня, пыталась подшучивать

над собой, а я подло искал повод для бегства.

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

Встретились лишь через год, вновь на пленуме в Крымке.

Пьяный, гладил протез, она, хмельная, неузнаваемо смелая

обольстительно смеялась:

– Что ты его гладишь? Не можешь погладить другое место!

Впервые в жизни я не смог.

Удивительно, но тоска по Лиде пришла спустя годы.

Только тогда, когда выпил тонны спиртного, настоянного на

горе, дошло, какую трагедию сотворила пьянка с этим светлым

существом.

Пытался найти следы. Многое и всякое говорили. Бросил,

передумав ворошить прошлое.

Второй обкомовской традицией было посвящение в

должности новых кадрових работников обкома, горкомов,

райкомов,

освобожденных

секретарей

комсомольських

организаций с правами райкома.

Структура комсомольской бюрократической вертикали

объективно предполагала кастовое обособление. Связано это

было со значительно большей, чем в отделах райкома партии,

качественной разницей круга должностных объязанностей.

Например, все отделы райкома партии рабо тали с одними и теми

же коммунистами, правда, каждый по своему направлению,

своим технологиям.

Поля деятельности райкома комсомола были абсолютно

разные: идеология, спорт, школа, рабочая молодежь, колхозники

и

работники

совхозов,

интеллигенция

и

т.д.

О

взаимозаменяемости, скажем, на период отпуска, речь вообще не

шла. Обычно подстраховывал, в меру сил и желания, первый

секретарь.

Очень молодые, в своей массе, «комсомольцы» обладали

огромной свободой действий. Контроль партии оставлял желать

Валерий Варзацкий

лучшего,

был

скорее

декларативным.

Внимание

нам

дозировалось по остаточному принципу. Если небыло

«проколов» и «ЧП» можно было спокойно создавать видимость

работы годами, чтя неписаный закон системы: «На формальный

запрос – формальный ответ».

Обком видел проблемму, обвинял удельную вольницу в

«махновщине» и пытался пряником прививать своим кадрам

корпоративную психологию, говоря современным языком.

Процедура посвящения в должность сильно отличалась, по

сценарию и составу, в зависимости от ступеньки в каръерной

вертикали. Замещая, на время отпуска, первого секретаря я

случайно попал на посвящение в «первые». Конечно, дали

понять, что лишний, но, скрепя сердце, не прогнали, дав

возможность понаблюдать. Общее впечатление: скучновато, не

интересно. Пили много, но уже не по-комсомольски выбирали

слова.

Райкомовские «вторые» довольно редко становились

«первыми». Образование «первому» надо было иметь не

гуманитарное. Можете представить разницу в мере

распущенности членов клуба «первых», состоявшего из

агрономов, зоотехников, инженеров сельского хазяйства и клуба

«вторых», объединявших историков, юристов, филологов,

физкультурников. Отсутствие перспектив роста у «вторых»

компенсировалось бурей страстей при посвящениях.

После официальной части планового летнего совещания в

обкоме, вся «идеология», во главе с профильным секретарем,

грузилась на судно, которое брало курс в Днепро-Бугский лиман.

«Старики», то есть ранее посвященные, сооружали на палубе

длинный стол, тащили ящики с водкой, вином, закуской.

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

Начальство кучковалось у борта, изредка бросая взоры в сторону

подготовительных работ. Новеньких не привлекали, и мы с

завистью наблюдали за «стариками», позволяющими себе в