— И та записка, и эта, написаны одним человеком, — поделился соображениями Восьмой, подтвердив мои догадки. — Почерк тот же.

Я точно не помнил, но и мне показалось, что почерк у двух записок схож. Жаль, что первая записка не сохранилась. Но что переживать, если осталось проверить не так много людей. Не многим личностям Синя позволит крепить к себе послание. Но кто же мне все время пишет? Я уже поспрашивал у знакомых. Это не люди из Сбора, не Ольга и не Слава-Победа. Теперь же я убедился, что это не Харимон, не Миалла и не Восьмой. Остаются жители Холмогора и Мудрецы, что маловероятно; и мои оставшиеся отрядовцы Владик и Ринальдо. Ставлю все на Рина, так как у Владика почерк немного другой.

Но, ладно, поговорили на отвлеченные темы и хватит. Пора и о предстоящем деле подумать.

— По версии разведчиков-оборотней и информации доступной Славе-Победе, нам известно, что все войско врага разделено на несколько армий. В Волшебном Лесу у них находятся где-то две армии, в Крае — одна, у Болота — еще одна, армия защищает базу имперцев — Крапивий Берег. Но больше всего нас интересуют три других армии, расположенные в Центральном Западном Лесу, то есть где-то тут, где мы сейчас и бродим.

Хоть все то, что я говорил мои товарищи и так знают, но повторение — мать учения.

— Забудем о всех прочих армиях и сосредоточимся на четырех: три в Центральном Лесу и одна, что защищает Крапивий Берег. Будем считать, что против нас всего четыре армии…

— Такой пустяк, — мурлыкнул кот, умудрившись выплюнуть кляп, заранее засунутый ему мной.

После возвращения кляпа на место я продолжил.

— После всего сказанного становится ясно, что у врага нет шансов на победу…

— У тебя нет мозгов, если после всего сказанного тебе такое становится ясно…

После того, как я закопал кота под землю, мы вновь продолжили разрабатывать план. Я продолжил.

— Нас шестеро, а врагов всего четыре! Нас больше и мы сильнее!..

— Кричите троекратное ура, сукины дети! Не видите, что Феникс этого и добивается!

После того, как связанный кот, с кляпом во рту, попал в Пространственный Мешок, а Мешок был закопан на глубине трех метров, то я вновь продолжил речь.

— Мы разделимся. Две армии — я укажу на карте — берет команда «А», состоящая из Харимона, Миаллы и Восьмого. Оставшуюся армию и захват вражеской базы берет на себя команда «Ф», тое есть я, Синя и Арго. Силы обеих команд, конечно, не равны, но даже если я вам передам и Синю с Арго, то и тогда ситуация не изменится, и команда «А» будет слабее команды «Ф»… Почему вы так на меня смотрите? Вы не согласны? Нет. Нет, не надо меня бить! Я хороший! Миа не бей меня!

После того как меня присыпали земелькой и укрыли опавшими листьями, я продолжил монолог.

— Вы спрашиваете, почему я так разделил команды? Что ж, отвечу. Все мы сильны. Но в отличие от вас у меня есть недостаток: я плохой командный игрок. Все помнят наш эпический бой со слугами тьмы в лице несокрушимой армии Кровавого Дракона, которую мы столь легко сокрушили? Помните, как я себя вел? Нет? Миалла и Восьмой не помнят. Жаль. А Харимон? Харимон ты помнишь? Ах, хочешь забыть… Не буду бередить старую рану. Всем понятно, что я своим «дружественным огнем» доставлю вам неприятные минуты… Теперь всем все ясно? Хорошо.

Пора заканчивать, а то задыхаюсь уже под слоем листвы.

— По завершению миссии встречаемся в Изгинаре. Команды в бой!

Команда «А» устремилась к цели, а команде «Ф» предстоит еще выкопать из-под земли двоих своих членов.

Лес, лес, лес… кругом лес… и снова лес… Надоело. Хочу на море! Или в горы! Почему в этом мире только лес? Проклятый первый Феникс, не мог выбрать место для возведения Снорарла где-нибудь еще, а не в глухом лесу?! Мог бы он хоть кусочек моря прихватить? Конечно, мог бы! Но не стал. Ему хотелось насолить мне! Непременно! Он знал, что мне нравится море и оттого не захотел упрощать мне жизнь. Мертвая сволочь!

И горы в этом мире совсем не те… не то, что мне нужно. Низенькие, совсем не опасные. Вот в своем мире я… лучше не вспоминать тот период жизни, когда я лазил по горам. Я тогда был горным козлом… горным бараном с ножом… блин, неужели я все же начинаю вспоминать детство? Не нужно мне этого! Забыл тогда, забуду и сейчас! Ни к чему мне память о тех годах.

— О чем задумался?

Котяра взобрался на плечо. Синичка вспорхнула с головы.

— Да так, — я махнул рукой. — Знаешь, как бывает, увидишь незначительный предмет и тут же нахлынут забытые воспоминания из детства… как бегаешь под внезапно разразившимся ливнем… как собираешь грибы… прыгаешь с тарзанки в реку…

— Детство… — довольно повторил кот, которого я смахнул с плеча, словно пыль. — Помню, но у меня было не так. Азарт. Погоня. Запах крови. Первое убийство…

— Ага. Я назвал лишь то, что должно соответствовать детским воспоминаниям… А так-то у меня все, как у тебя.

Арго вновь забрался на плечо и, балансируя на столь неустойчивом помосте, вытянул шею и посмотрел мне на лицо. Упал.

— А ты точно не был демоном, дракон? — спросил он меня, когда вновь вскарабкался на спину.

— Точно. И почему ты вновь путаешь слова «феникс» и «дракон»? Головой стукнулся о землю?