С вероятностью, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере корпусом гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного; или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемые и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов.

На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург, для угрожения сей столице, в которой не могло остаться много войска; ибо со вверенною вам армиею, действуя с решительностью и деятельностью, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие; вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному Отечеству в потере Москвы.

Вы имели опыт моей готовности вас награждать; сия готовность не ослабнет во Мне; но Я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которых ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают.

Пребываю навсегда вам благосклонный

Из донесения вашего, с князем Волконским полученного, известился я о бывшем вашем свидании с французским генерал-адъютантом Лористоном.

При самом отправлении вашем ко вверенным вам армиям, из личных моих с вами объяснений известно вам было твердое и настоятельное желание мое устраняться от всяких переговоров и клонящихся к миру сношений с неприятелем.

Ныне же, после сего происшествия, должен с тою же решительностью повторить вам, дабы сие принятое мною правило было во всем его пространстве строго и непоколебимо вами соблюдаемо.

Равным образом, с крайним неудовольствием узнал, что генерал Беннигсен имел свидание с королем Неаполитанским, и еще без всяких к тому побудительных причин.

Поставя ему на вид сей несовместный поступок, требую от вас деятельного и строгого надзора, дабы и прочие генералы никогда не имели никаких свиданий и кольми паче подобных переговоров с неприятелем, стараясь всемерно оных избегать.

Все сведения от меня к вам доходят и все предначертания мои, в указах на имя ваше изъясняемые, и, одним словом – все убеждает вас в твердой моей решимости, что в настоящее время никакие предложения неприятеля не побудят меня прервать брань и тем ослабить священную обязанность отомстить за оскорбленное Отечество.

Пребываю всегда благосклонный

Неприятель с самого вступления своего в Москву, жестоко обманутый в своей надежде найти там изобилие и самый мир, должен был претерпевать всякого рода недостатки.

Утомленный далекими походами, изнуренный до крайности скудным продовольствием, тревожимый и истребляемый повсюду партиями нашими, кои пресекли у него последние средства доставить себе пропитание посредством сбора от земли, запасов; потеряв без сражения многие тысячи людей побитых или взятых в плен нашими отдельными отрядами и земскими ополчениями, не усматривая впереди ничего другого, как продолжение ужасной, неудачной для него войны, способной в краткое время уничтожить всю его армию; видя в каждом жителе воина, общую непреклонность на все его обольщения, решимость всех сословий грудью стоять за любезное Отечество; претерпев 6-го числа октября, при учиненной на него атаке, сильное поражение и постигнув, наконец, всю суетность дерзкой мысли одним занятием Москвы поколебать всю Россию, – предпринял он поспешное отступление вспять, бросив на месте большую часть больных своих, – и Москва очищена.

К прежним известным уже учиненным французами в сей столице неистовствам, кои посеяли между российским и их народами семена вечного мщения, надлежало им подорвать минами некоторые места в Кремле; но – благодарение Богу! Собор и святые храмы остались при сем случае невредимы. Теперь мы преследуем силы его, когда в то же время другие наши армии снова заняли край Литовский и будут содействовать нам к конечному истреблению врага, дерзнувшего угрожать России.

В бегстве своем оставляет он обозы, взрывает на воздух ящики с снарядами и покидает даже сокровища, из храмов Божиих похищенные. Уже император Наполеон слышит ропот в рядах своего воинства; уже начались там побеги, голод и непорядки всякого рода. Уже слышен нам глас всеавгустейшего монарха, который взывает: «Потушите кровью неприятельскою пожар Московский!» Воины! Потщимся исполнить сие, и Россия будет вами довольна, и прочный мир водворится в неизмеримых ее пределах. Бог поможет нам в том, добрые Русские солдаты.

После таковых чрезвычайных успехов, одерживаемых нами ежедневно и повсюду над неприятелем, остается только быстро его преследовать, и тогда, может быть, земля Русская, которую мечтал он поработить, усеется костьми его. Итак, мы будем преследовать неутомимо. Настают зима, вьюги и морозы; но нам ли бояться их, дети Севера? Железная грудь ваша не страшится ни суровости погод, ни злости врагов, она есть надежная стена Отечества, о которую все сокрушается. Вы будете уметь переносить и кратковременные недостатки, если они случатся. Добрые солдаты отличаются твердостью и терпением; старые служивые дадут пример молодым. Пусть всякой помнит Суворова! который научал сносить голод и холод, когда дело шло о победе и славе русского народа. Идем вперед!

С нами Бог; пред нами – разбитый неприятель, за нами да будет тишина и спокойствие!

Получил я донесение ваше от 24 октября. С крайним сетованием вижу я, что надежда изгладить общую скорбь о потере Москвы, пресечением врагу возвратного пути, совершенно исчезла.