Шрифт:
XVII
Франь вернулся поздно ночью. По его счастливому лицу можно было догадаться, что облава удалась.
– Ну, все! – воскликнул он. – Фирме пана Ромка настала амба! Что ты там лакаешь? Налей и мне.
– Рассказывай, не трави душу.
Он упал на кушетку с бокалом, жадно глотнул и сказал:
– Мы остановили машины на соседней улице, дальше пошли пешком. Милиция окружила все три дома, а потом выбила двери. Эти жлобы даже не защищались, их на раз-два скрутили, вещественные доказательства – две кассеты – нашли там, где ты указал. И конец!
– Ну, и кого вы загребли?
– Пана Ромка. Пана Зеня, его жену, еще этого медведя Макса… Ну, там еще была служанка, но мы ее отпустили… Старуха. Еще какая-то девочка спала. Ее мы не трогали.
– Подожди, а фрау Ольга?
– Фрау Ольга? – переспросил Франь, и у меня сразу стало кисло на душе. – Какая фрау?
– Там была еще одна женщина. Из них всех она, возможно, самая опасная.
– Никакой женщины мы не видели. В первом доме был пан Роман, Макс и служанка. Во втором только какая-то девочка. А в третьем – Зень и его жена.
– И вы всюду смотрели?
– По всем комнатам, по всем углам.
– А там, где спала девочка?
– Но там никого не было!
– Под кроватью смотрели?
Франь наморщил лоб и передернул плечами.
– Черт его знает… Должны были смотреть.
– Ясно. Она выскользнула.
Неясная тревога вдруг охватила меня.
– Франь, поехали!
– Куда? Я спать хочу.
– Я говорю: поехали! Это не шутки. Или ты хочешь проснуться с перерезанным горлом?
Он вытаращил глаза, но я блефовал как раз удачно. Он молниеносно собрался, прихватил пистолет, и мы тихонько, чтобы не разбудить Надю, вышли из дома.
– Куда ехать? – спросил он в машине.
Я назвал больницу.
– Заберем оттуда одну девушку.
Франь тяжело вздохнул.
XVIII
Я подергал входные двери, откуда-то приплелась заспанная дежурная, и я показал ей десять рублей.
– Понимаете, я утром еду в командировку. Должен увидеться с женой.
– Хоть бы конфет купил, – буркнула она. – С пустыми руками к жене идет.
Я помчался наверх, перепрыгивая через две ступеньки. За столом дремала знакомая врачиха. Когда я коснулся ее рукой, она вздрогнула и заморгала глазами.
– Почему вы среди ночи?
– Я должен забрать ее.
– Она спит.
– Ничего.
– Хорошо, только не шумите.
Я вошел в палату. В ночной тишине было слышно равномерное дыхание. Но оно было только одно. И Дзвинке оно не принадлежало.
Когда я коснулся ее, то не сдержал горестного восклицания. Дзвинка была холодной. Я не верил самому себе и прижал пальцы к ее шее. Шея тоже была холодной и пульса под пальцами я не почувствовал.
Женщина, лежавшая рядом, проснулась.
– Что случилось? А-а, это вы?.. Она спит. Ей медсестра сделала укол.
– Когда?
– Н-не знаю… давно… Я только-только засыпала…
Я выбежал в коридор и позвал доктора.
– Посмотрите на нее… Мне кажется, она не дышит.
Доктор включила свет, пощупала руками тело и кивнула.
– Она умерла.
– Вы сделали ей укол?
– Я не делала никаких уколов.
– Это не она, – сказала женщина. – Та была черноволосая. С улицы падал свет, я ее рассмотрела. Она сделала укол и сразу вышла.
– Вы никуда не отлучались? – спросил я врачиху.
– Нет, я сидела здесь все время… Разве что… Погодите, меня позвали вниз.
– Кто позвал?
– Она сказала, что… словом, что она лечилась у нас и попросила меня спуститься и подождать… Что она хочет меня отблагодарить… Но так, чтобы никто не видел…
– Когда это было?
– Ну, где-то в двенадцать с чем-то. Я спустилась, подождала минут десять и вернулась обратно. Теперь все понятно.
Я двинулся к выходу.
– Тело можете забрать завтра вечером, – сказала вдогонку доктор. – Я оформлю все бумаги. Но… одну минутку…
Я остановился.
– Может, не будем поднимать шум? А то получится, что я виновата? Я бы хотела обойтись без милиции.
– А та женщина?
– Из ее палаты? Она мне многим обязана.
– Хорошо.
– Тогда напишите, что отказываетесь от вскрытия.
Я написал. Рука у меня дрожала. И хотелось как можно скорее выскочить из больницы на свежий воздух.
Врачиха благодарила и еще что-то лопотала, семеня за мной до самого выхода, но я не слушал ее. Сейчас мне нужно было что-то решить, а страшная грусть переполняла все мои мысли. Я еле пришел в себя, когда сел в машину.