Как только религия приобретает господство, ее противниками становятся все те, кто были ее первыми последователями .

Христианство возникло, чтобы облегчить сердца; но теперь оно должно сначала отягчить сердца, чтобы иметь возможность потом облегчить их. Этим предопределена его судьба.

Странно! Стоит лишь мне умолчать о какой-то мысли и держаться от нее подальше, как эта самая мысль непременно является мне воплощенной в облике человека, и мне приходится теперь любезничать с этим «ангелом Божьим»!

Кто хочет оправдать существование, тому надобно еще и уметь быть адвокатом Бога перед дьяволом.

Настало время, когда дьявол должен быть адвокатом Бога: если и сам он хочет иначе продлить свое существование.

Богу, который любит, не делает чести заставлять любить Себя: Он скорее предпочел бы быть ненавистным.

Каждая церковь – камень на могиле Богочеловека: ей непременно хочется, чтобы Он не воскрес снова.

Верующий находит своего естественного врага не в свободомыслящем, а в религиозном человеке.

Сильнее всего ненавистен верующему не свободный ум, а новый ум, обладающий новой верой.

Содеянное из любви не морально, а религиозно.

Кто не находит больше в Боге великого как такового, тот вообще не находит его уже нигде – он должен либо отрицать его, либо созидать.

Любя, мы творим людей по подобию нашего Бога, – и лишь затем мы от всего сердца ненавидим нашего дьявола.

Нужно гордо поклоняться, если не можешь быть идолом.

Творить: это значит – выставлять из себя нечто, делать себя более пустым, более бедным и более любящим. Когда Бог сотворил мир, Он и сам был тогда не больше, чем пустым понятием – и любовью к сотворенному.

Вы называете это саморазложением Бога; но это лишь его шелушение – он сбрасывает свою моральную кожу! И вскоре вам предстоит увидеть Его снова, по ту сторону добра и зла.

Господствовать – и не быть больше рабом Божьим: осталось лишь это средство, чтобы облагородить людей.

Должно быть, некий дьявол изобрел мораль, чтобы замучить людей гордостью; а другой дьявол лишит их однажды ее, чтобы замучить их самопрезрением.

«Если ты ведаешь, что творишь, ты блажен, – но если ты не ведаешь этого, ты проклят и преступник закона», – сказал Иисус одному человеку, нарушившему субботу: слово, обращенное ко всем нарушителям и преступникам.

Иисус из Назарета любил злых, а не добрых: даже его доводил до проклятий их морально негодующий вид. Всюду, где вершился суд, он выступал против судящих: он хотел быть истребителем морали.

Сотворить идеал – это значит: переделать своего дьявола в своего бога. А для этого надобно прежде всего сотворить своего дьявола.

«Нет сомнения, что верующие в эту вещь преуспевают во лжи и обмане: следовательно, все в ней обман и ложь», – так заключают верхогляды. Кто глубже знает людей, тот придет к обратному заключению: «следовательно, в этой вещи есть нечто истинное: верующие в нее выдают таким образом, сколь уверенно чувствуют они себя и сколь хорошей кажется им всякая наживка, если только она заманивает кого-нибудь к этой вещи».

Повелительные натуры будут повелевать даже своим Богом, сколько бы им и ни казалось, что они служат Ему.

Кто расстается с Богом, тот тем крепче держится за веру в мораль.

Чем мораль свободнее от богословия, тем она становится повелительнее.

Бог должен быть вечным, по свидетельству самых благочестивых: у кого так много времени, тот не спешит.

Следует чтить рок, говорящий слабому: «погибни!..»

Богом назвали – противление року, порчу и разложение человечества... Не должно произносить всуе имя Божие...