Феликс почувствовал, как по щеке пробежала слеза. Он не стал ее смахивать. Сидя на полу, поджав колени, беззвучно плакал.

Теперь Феликс остался один. Он настолько ушел в себя, что сразу и не обратил внимания на отсутствие Гальянова. Но, придя в себя, перенес Виктора на софу и накрыл пледом, оглянулся, и тут до него дошло: «Неужели ушел, воспользовавшись беспомощностью Виктора?» Скорбь мгновенно сменилась яростью, и Феликс закричал:

— Гальянов, сука, ты где? Найду — порву!

Выхватив пистолет, он бросился по комнатам, ногой выбивая закрытые двери.

— Не уйдешь, гаденыш, достану, из-под земли достану! — яростным криком Феликс выплескивал наружу неизмеримую боль по погибшему другу. Постепенно он, громя все на своем пути, оказался перед дверью, ведущей через подвал в гараж. Резким ударом распахнул ее и ворвался внутрь. Увиденное охладило его боевой пыл: возле стены жалко скорчился Гальянов. Мертвый Гальянов. Рукав его рубашки был оторван, самодельный жгут по-прежнему пережимал руку, голова свешивалась набок, синее перекошенное лицо с широко раскрытым ртом. Он будто хотел что-то сказать. Рядом с трупом валялся шприц, опорожненный наполовину. Все стало понятно. И почему Виктор обещал отпустить Гальянова. И почему оставил здесь шприц. Он прекрасно знал, что мерзавец не выдержит сутки наедине со шприцем и обязательно сделает себе укол, укол цианида. Феликс резко повернулся, подошел к столу, где стояла початая бутылка водки. Из горла, одним глотком, проглотил содержимое, оперся руками о стол. Ждал, когда горячая волна наполнит его, принеся хоть какое-то, пусть иллюзорное, успокоение. И оно пришло, притупляя острые душевные муки. Следовало подумать о насущном: похоронить Виктора, похоронить рядом с семьей и под настоящей фамилией.

И горе тем, кто попытается этому помешать! А потом? Потом следует уйти из этого проклятого Города, чтобы через некоторое время вернуться.

— Если ты слышишь меня, друг, то знай, дело твое я продолжу. Есть еще с кем свести счеты. И я сведу их, сведу или уйду вслед за тобой. Прости меня за все, Витя. Ты подожди, я соберусь, и мы поедем к твоим, теперь ты всегда будешь вместе с ними.

Феликс достал еще бутылку, отпил изрядный глоток, зарядил автомат. Затем он поднялся, бережно взял тело Виктора на руки, перенес в машину, аккуратно усадил его. Феликс выехал с территории дачи, чтобы больше никогда не возвращаться сюда. Свернув с проселочной дороги на шоссе, «восьмерка», набирая скорость, направилась в город.

Подъехав к кладбищу за полночь, Феликс вышел из машины и пошел искать сторожку. Найдя, он вошел внутрь. В небольшом помещении двое отчаянно бились в нарды, третий спал. На столе стояли полупустые бутылки из-под водки и остатки нехитрой закуски. Нардисты застыли с раскрытыми ртами при появлении вооруженного ночного посетителя.

— Значит, вы и будете местные сторожа? — без приветствия спросил Феликс.

— Угу, — закивал один из сидящих.

— Еще на кладбище есть кто?

— Только покойники, — попытался шутить другой, но тут же осекся под колючим взглядом Феликса.

— Вот что, блюстители мертвого царства. Слушайте меня внимательно. Сейчас будите своего дружка и забираете у меня из машины тело, достаете гроб и хороните моего друга. Там, где я вам укажу. Затем ставите небольшой памятник с надписью, — Феликс передал сторожам конверт. — Там же деньги на все. Одно условие. Завтра, к 20.00 все должно быть сделано. Если нет, не взыщите — отыщу вас и отстрелю каждому яйца. Понятно?

Через считанные минуты троица изрядно поддавших сторожей подошла к машине, где Феликс передал им тело своего друга.

— Учтите, я не шучу, не играйте с огнем. К 20.00 все должно быть сделано. Проверю. Вопросы будут?

— Как же мы завтра днем-то? Утром у нас смена кончается.

— Это ваша проблема. Спрошу лично с каждого. До завтра.

Феликс, резко нажав на педаль привода акселератора «восьмерки», рванул с места и скрылся во мраке неосвещенной улицы, оставив троих кладбищенских работяг в величайшем изумлении, которое удвоилось, когда они вскрыли конверт и пересчитали деньги…

Теперь предстояло определиться, где провести остаток ночи. Гостиница не подходит. Оставаться в машине на стоянке? Охрана не позволит. Стоять просто так на улице? Патруль может заинтересоваться. Вне какого-нибудь укрытия — опасно. Придется поднимать Юру. Феликс посмотрел на часы — 2.30 ночи. Да, время неподходящее для телефонного звонка, но другого выхода нет.

Юрий подъехал минут через двадцать.

— Что произошло, Феликс? На тебе лица нет.

— Витя умер.

— Что? Виктор? Не понял. Как умер?!

— Сердце. Не выдержало сердце. Меня в тот момент с ним не было, но по всем признакам — повторный инфаркт.

— Как же так, Феликс? Не могу поверить: Виктор и вдруг умер? — Юрий замолчал. Молчал и Феликс. Со стороны, наверное, было странно видеть двух мужчин, стоящих под мелким дождем и не обращающих на непогоду никакого внимания.

— Что ты решил сделать с телом? — заговорил милиционер.

— Уже сделал. Подрядил кладбищенскую охрану похоронить Витю рядом с семьей. Заплатил неплохо, да и припугнул — думаю, все сделают как надо.

— Неосторожно, Феликс. Эти «господа», по нашим данным, имеют самую непосредственную связь с бандитами.

— Братков втихаря хоронят?

— И не только братков. Они тачку твою видели?

— Да пошли они! Не хватало мне еще опасаться этих недоносков. Так можно дойти до того, что скоро будешь собственной тени бояться.

Они вошли в знакомую Феликсу квартиру и расположились в зале. Юра достал бутылку водки, открыл ее: