— А на что вы играете? — спросил Влад.

— Ну ясен хрен, да простит меня Моральный кодекс, не на деньги, — ухмыльнулся начальник департамента Этики, с явным неудовольствием косясь на нерасторопного сына, — глупо играть на деньги тем, в чьей коллективной собственности пятая часть ресурсов страны, а остальные четыре пятых под строгим контролем.

— Что верно, то верно, — согласился Приморский, — поэтому играем на решение одного спора, который возник между департаментом Этики и крупным предпринимателем Порожняком Алексеем Петровичем, слышали о таком?

— Директор кондитерских фабрик и сети магазинов, — произнесла Лидия то ли вопросительным, то ли утвердительным тоном.

— Один из директоров, — подтвердил Андрей Иванович, — вы ведь все знаете, что у нас любой бизнес и частная собственность делятся хоть не всегда и поровну, но в обязательном порядке между детьми, что бы там ни писали в завещании, а семья Порожняков весьма плодовита.

— Его, кажется, уже штрафовали года два назад, — заметил профсоюзный лидер, — за недоплату годовых дивидендов рабочим.

— Совершенно верно, — сказал Приморский, — было такое недоразумение. Так вот, этот товарищ в пятницу лично ко мне приехал, обратился как к главе Свободной ассоциации предпринимателей Вольного города Киева. Ябедничал на Всеслава Александровича, говорил, оштрафовал, мол, не за что, а его личному креативщику физической расправой угрожал. Я, естественно, жалобу оформил, как и полагается, отдал на рассмотрение в комитет. В комитете трое проголосовали за подачу апелляции, трое против. И, получается, мне как председателю приходится решать самому этот вопрос. Я отложил решение до вторника, то есть до завтра, — Приморский взглянул на часы, висящие над баром, — ну уже практически сегодня, пригласил дорогого Всеслава Александровича и предложил ему сыграть партию в Новосибирского, выиграет он, апелляции не будет, проиграет, значит, повезет Порожняку Алексею Петровичу.

— Ага, — ухмыльнулся начальник департамента Этики, — и тогда уже мне придется приглашать старшего судью Степаненко и с ним резаться в Подкидного.

Начинающий политик Василий наконец-то перетасовал колоду и принялся раздавать карты по часовой стрелке. Владу, как бы между прочим следящему за ним, подумалось, что местные стражи изобрели очень даже забавное и, в общем-то, правильное развлечение. И это во сто крат честнее нудных процессов, где победителем в тяжбе становится тот, у кого больше связей или денег на взятки и хороших адвокатов. И даже если судья выносит свое решение, руководствуясь какими-то собственными неподкупными идеалами, все равно он не застрахован от ошибок. А так любой неоднозначный и спорный вопрос можно уладить просто перекинувшись в Подкидного. Оштрафуют Порожняка или не оштрафуют — для системы не принципиально. Гибель богов это не вызовет.

— Череда случайностей — лишь поступь судьбы, а судьба — высшая справедливость, — сказал Черноземов.

Приморский посмотрел на Влада внимательно и строго, будто не ожидал подобных слов от младшего товарища, но затем взгляд его смягчился, и он произнес:

— Воистину так.

— А если выиграем мы? — спросила Лидия.

— Вы? — удивился Андрей Иванович, словно и в мыслях не допускал возможности такого исхода партии. — Если выиграете вы с Владиславом Ильичом, то значит в мире возможны чудеса, значит, смею предположить, земля плоская, а вокруг нее вертится солнце. Милейшая Лидия Анатольевна, мы с Всеславом Александровичем собаку съели в боях друг с другом и прочими старыми волками. Вам может повезти, вы можете выиграть партию, две, три, но игра-то ведь идет до сорока штрафных очков, а там по закону больших чисел побеждает мастерство.

— Дисциплина бьет мастерство, — спокойно возразил Черноземов.

Приморский снова посмотрел на Влада все тем же строгим и внимательным взором, затем взгляд его опять смягчился, и председатель Свободной ассоциации предпринимателей покровительственно с оттенком печали произнес:

— Вот они: дерзость и вдохновение. Я тоже таким был в молодости, триста лет тому назад. Ежели выиграете, исполним ваше любое коллективное пожелание, в пределах разумного, естественно, а с Всеславом Александровичем мы разберемся по очкам, у кого будет больше штрафов, тот и проиграл.

Начинающий политик Василий закончил раздачу, кинул на стол карту рубашкой вниз (это оказался красный джокер), и накрыл ее оставшейся колодой.

— Без козырей, — констатировал Приморский, — вы первый ходите, Владислав Ильич. А вы нам тем временем, Всеслав Александрович, поведайте вашу версию конфликта с богатейшим человеком Киева.

Черноземов, недолго думая, зашел с двойки пик.

История начальника департамента Этики Вольного города Киева о нелегких взаимоотношениях с предпринимательской элитой.

А что тут рассказывать-то? Приносят мне в среду на утверждение и проверку рекламный ролик. Я ведь чисто физически не могу уследить за всем. Да и не входит это в мои обязанности. Но, тем не менее, готовый продукт просмотреть я должен. И что я вижу!

Улица небольшого советского городка. На переднем плане типичная для нашей страны средняя школа. На фасаде над входом — вывеска: белая изогнутая дугой лента на синем фоне. На ленте написано: "Школа Љ1996" (Намек на логотип "Rojen" и дату основания фирмы). Вокруг растут березы. Звенит звонок, похожий на звуки, издаваемые бубенцами на русских тройках. Выбегают радостные дети. Одеты они в разноцветные рубашки, галстуки и брюки, заставляющие вспомнить недавно вышедшее сенсо "Незнайка на Луне". Сквозь толпу пробивается школьник. Возраст: двенадцать — тринадцать лет. Он отбегает на десяток метров от ребят, достает коробочку. Крупно: на синей коробочке белая лента с надписью "Rojen". Крупно: извлекает из коробочки конфету. Кидает ее в рот. Жует. Крупно: лицо мальчика расплывается в довольной улыбке.