Сколько прошло времени, Роберт не знал, однако когда он пришел в себя, вокруг был густой туман. Гордеев дернулся, но почувствовав натяжение на руках и ногах, понял, что по — прежнему прикован к креслу. Он закрыл глаза, но туман никуда не исчез. Царила абсолютная тишина, или скорее — невыносимая глухота. Будто ты находишься на дне бассейна, и вода полностью вытеснила воздух из ушей.

"Иллюзия… это иллюзия…" — подумал страж и попытался сконцентрироваться на дыхании, но в этот миг подул легкий ветерок, в нос ударил терпкий запах с оттенком камфоры, вызвавший приятное щекочущее тепло в паху.

— Да — а-а… — донесся томный шепот.

Роберт замотал головой. Он узнал голос — это была Маша. Может, туман и не иллюзия вовсе? Может, действие психотропа закончилось? Просто вэки напустили пар, и где-то рядом находиться она.

— Да — а-а… — теперь шепот, полный наслаждения, стал отчетливее.

— Зайчонок! — прохрипел Роберт. — Ты здесь зайчонок?

— Еще… вот так… хорошо…

Страж напряг зрение и слух. Марево, стелящееся молочно — бледными клубами начало постепенно рассеиваться. Роберт заметил какое-то мельтешение — ритмично двигающиеся тени.

— Еще… ну же… давай… — женский шепот будто доносился отовсюду, будто вся чертова дымная мгла пропиталась им.

Гордеев сощурился, присмотрелся. Силуэты, женский и мужской, стали разборчивее. Тяжелое предчувствие кольнуло сердце стража. По какому-то наитию он понимал, что не нужно смотреть, не нужно слышать эти страстные вздохи, но ничего с собой поделать не мог. Туман окончательно рассеялся и Роберт увидел обнаженную Машу. Она лежала на столе лицом вниз, касаясь пальцами ног пола, а сзади нее трудился Егор Сердюк, тот самый главный специалист по защите информации. Только тело у его было молодое, мускулистое, поджарое, а не обрюзгшее, как на фотографиях, которые Гордеев видел в досье.

Волна необузданного гнева накрыла стража.

— Мра — а-а — зь, — зарычал он, рванувшись навстречу совокупляющейся паре.

Ремни отбросили Роберта обратно в кресло.

— Да — а-а, — неровно дыша, Маша повернула голову, приоткрыла веки, и ее замутненный взгляд устремился в сторону стража. Она улыбнулась ему и, застонав, закрыла глаза.

Гордееву вдруг пришла мысль, что на самом деле так не может быть. Сердюк в Новосибирске, наверняка уже арестован, сейчас этот негодяй находится в совершенно другом месте. Однако новая волна ревности накатила на звеньевого, и чтобы сдержаться, ему пришлось сделать глубокий вдох, задержать дыхание, а затем, секунд десять спустя, сделать выдох.

И снова раз — вдох, два — выдох… раз — вдох, два — выдох… раз — вдох, два — выдох…

Страстные женские крики проносились мимо ушей стража, он следил за собственным дыханием. Наконец, совокупляющиеся вновь скрылись в тумане, который погасил все звуки окружающего пространства. Марево потемнело, и Гордеев погрузился во мрак.

Когда Роберт открыл глаза, он с облегчением понял, что лежит в своей постели в Ростове — на — Дону.

"Хоть осознал, что это всего лишь сон, — подумал страж, — нервы никуда не годятся! Приснится же такое! Новоархангельск… плен… Маша…"

— К черту все! — прошептал Гордеев, затем посмотрел на тройное "К", вытатуированное на тыльной стороне ладони, и провел рукой по смятой простыне.

Там, где, по мнению звеньевого, должна была лежать Маша, никого не оказалась. Значит, уже принимает душ. Роберт прикрыл веки и потянулся. Приятные воспоминания прошедшей бурной ночи тут же заставили забыть о нелепом сне.

"Маша, Машенька, зайчонок …"

Возможно, Роберт еще долго бы рефлектировал в сладостной полудреме, если бы неожиданно не заиграла тихая музыка и монотонный женский голос, лишенный каких-либо эмоций не сообщил:

— Роберт, московское время восемь утра. Пора вставать! Пора вставать!.. Роберт, московское время восемь утра. Пора вставать! Пора вставать!..

— Линда, — разочарованно простонал страж, — чтоб тебя гадину!

— Роберт, московское время восемь утра, — невозмутимо ответил голос из динамиков, встроенных в стену, — Пора вставать! Пора вставать!.. Роберт, московское время восемь утра. Пора вставать! Пора вставать!..

— Да заткнись ты уже!

— Роберт, московское время восемь утра. Пора вставать! Пора вставать!

Звеньевой, недовольно зарычав, сел на кровать. Это все Маша со своими наворотами! Купили киберкон на свою голову.

— Роберт, московское время восемь утра. Пора вставать! Пора вставать!

Страж глубоко вздохнул и так же, как и автомат, ровно и монотонно произнес:

— Линда 7 МА-77.

Музыка моментально стихла. Киберкон больше не подавал голос. Роберт, уставившись в огромное зеркало, прикрепленное к стене, озадаченно потер лоб. В последнее время он себе решительно не нравился. Вдруг краем глаза он заметил движение. Страж повернул голову и увидел в дверях Машу.