— Ты плохая, Сугар.

Чертовка понимающе улыбается, он одним легким движением поднимает меня на руки и несет к кровати, положив, он начинает расстегивать ширинку брюк. Чертовка прижимает ступни ближе к ягодицам, разведя широко колени, теперь мои киска полностью открыта, также, как и складочки, готовые, испытать боль, и чтобы их растерзали в очередной раз.

Нагой он просто не описуем. Я имею в виду, что он очень большой, я никогда не видела, чтобы у мужчин был такой огромный член только в журналах, и никогда не думала, что один из них попадется мне, его руки опускаются по обе стороны от меня, и он проходится языком по моему горлу, двигаясь дальше к груди. Его губы, обхватывают мой сосок, и он начинает медленно посасывать его.

— Ой, — вырывается у меня, удивляясь от незнакомых ощущений, которые вызывает, прилив чистого желания, между ног становится жарко. Я так жажду, чтобы он продолжал, потому что никогда не чувствовала ничего подобного ни с одним другим мужчиной, кроме Джека, разумеется, и то в фантазиях.

— Тебе нравится?

— Да, — шепчу я в темноту. Я не должна просто лежать здесь, мне нужно что-нибудь делать с ним. Но я не знаю, что мне делать с моей вибрацией, которая распространяется по всему телу. На самом деле, у меня нет ни первой, ни одной подсказки, как соблазнить этого искушенного, сильного незнакомца, который явно очень опытный и изощренный мастер. Я наблюдаю за его действиями широко распахнутыми глазами.

Он все продолжает сосать, это такое удовольствие, настолько изысканное. Я закрываю глаза и мои губы изгибаются сами собой, вдруг мои веки молниеносно распахиваются от вспышки боли, потому что он укусил меня! Вэнн кладет палец мне на губы.

— Ш-ш-ш...

Сосок пульсирует от боли, в этот момент он кладет ладонь мне на живот. И я чувствую непреодолимое желание соединить свое тело с его шелковистым гладким мускулистым. Я хочу почувствовать, как он движется, потираясь о мою кожу, как он входит и выходит из меня. И находясь в алкогольном тумане я опускаю руку вниз, проходясь по шелковистой коже с выпирающими мышцами живота, еще ниже, ниже... Эрекция, объемная, моя. Странно, как по-собственнически я ощущаю эрегированную плоть этого незнакомца.

Я смотрю ему в глаза, в комнате стало темнее, поэтому невозможно разобрать что скрывается в его взгляде. Только слабый отблеск. Он похож на волка или на какое-то другое животное, выходящее ночью на охоту. Мои ноги деревенеют от желания. Он берет мою руку в свою и заставляет провести по своей собственной киски. Господи, я насквозь мокрая.

— Сочная Джули, — говорит он, его голос звучит на две октавы ниже.

И вдруг я не могу больше томиться напряженным ожиданием, внутри меня растет такой свирепый голод, я просто жажду, чтобы его сильная большая влажная эрекция наполнила меня. Чертов стержень. Я хватаю его за пальцы и просто толкаю их внутрь своего входа, глубоко, насколько я могу это сделать. Мои движения становятся одержимыми, в отличие от меня, я не настолько жадная. Я оказалась права — двух пальцев не хватает, мне необходимо, чтобы этот мужчина, наконец-то, похоронил свой член глубоко внутри моего входа.

Мои руки сами собой тянуться к его массивному, жесткому и шелковисто-гладкому члену. Я жажду освобождения, которого я никогда не имела ни от одного вбивающегося в меня члена. Я начинаю двигать руками вверх и вниз по стволу. Необходима смазка, Джули. Смазка.

Последние двое хотели, чтобы я отсосала у них, мне не нравится делать минет.

А) члены совершенно невкусные по-настоящему.

Б) я просто не сильна в этом.

В) это не красиво, когда капают слюни, а потом еще и сперма.

Д) я не получаю от этого никакого удовольствия.

Так что нет, благодарю. Лана же научилась глубокому минету и... наверное мне тоже следует, хотя бы один попробовать, прежде, чем я возьму у Джека. Я передвигаюсь к его члену, он хватает меня за горло, и спокойно говорит:

— Сейчас я угощаюсь сладкой девушкой, — шепчет он мне на ухо, проводя пальцем по моему животу к моему лобку.

Вдруг кровать прогибается еще больше, он упирается локтями в матрас, приподнимая ладонями мои ягодицы и используя пальцы, чтобы раздвинуть мои складочки, и опускается ртом. Сейчас я напоминаю себе чашу, из которой он собирается пить, но он не пьет, а сосет меня, так школьники сосут ириски. Жадно, с наслаждением, используя весь рот, решив вытянуть весь вкус, заглатывая все до последней капли.

И я просто стону, извиваясь и мычу, как какое-то тупое животное.

Я также начинаю плакать всякий раз, когда он входит в меня своим языком. Мой голос кажется мне чужим, как будто он принадлежит совершенно незнакомому человеку. Вэнн движется от клитора до входа и обратно, и так снова и снова, пока мои открытые глаза не видят что-то прекрасное и красивое перед собой. Мне кажется, что мой оргазм никогда не кончится и будет продолжаться вечно. И моя голова зарывается глубоко в подушку, а тело выгибается и скручивается, он вставляет пальцы внутрь и начинает поглаживать и массажировать мой вход, продвигаясь глубже, пока в ответ у меня не появляется бесконтрольная пульсация и покалывание по всей коже. Я понимаю, что это начало очередной кульминации. Одной, которая еще не закончилась, но началась другая в другой части моего тела.

— Два, — говорит он.

Мои ноги, словно желе. Мне непременно нужно будет выразить благодарность Жирной Мэри.

— Откройся больше для меня, — говорит он, и я слышу шорох разворачиваемой фольги. Больше? Сейчас? Да, малыш.

Через минуту он толкается членом внутрь, но так медленно, что мне хочется заорать. Черт, он продвигается миллиметр за миллиметром. И когда он достигает конца, он делает одно движение и выходит, и, я клянусь, я начинаю громко кричать. Мой клитор набух и просто трепещет. И как только я думаю, что, сейчас дойдя до конца, он начнет двигаться, он опять вытаскивает свой член. Медленно, но верно проходя миллиметр за миллиметром. И все повторяется по новой, в одной и той же последовательности, пока я представляю из себя бескостную, бессмысленную массу, состоящую из нервных окончаний и жаждущей плоти.