Шрифт:
– Вы запомнили марку той машины?
– Не помню. Самая обычная машина, седан, японка, «форд» или «опель»… таких миллионы!
– Какого цвета?
Крамер пожал плечами:
– Понятия не имею… темная. Ночь, света почти не было.
– Та машина не ехала за вами из Ингирстранда?
– Нет, вряд ли. И вообще, кроме нас, на парковке никого не было.
Фрёлик снова обдумал все, что услышал.
– О чем вы разговаривали, когда уехали с того места, где занимались сексом?
– Ни о чем.
– Совсем ни о чем?
– Да.
– Даже не обсуждали, куда она собирается пойти и что скажет бойфренду, если он спросит, где она пропадала?
– Нет.
Фрёлик кивнул. Жаль, что приходится допрашивать Крамера в одиночку. Он глубоко вздохнул.
– В чем дело? – поинтересовался Крамер.
– Мне очень жаль, но должен сообщить, что из разряда свидетелей вы переходите в разряд подозреваемых.
Хеннинг Крамер ничего не ответил.
– Вы слышали, что я сказал? – спросил Фрёлик.
– Катрине была единственной, кого я любил…
– Все равно, – возразил усталый Фрёлик. – Катрине нашли убитой, причем состояние ее тела намекает на наличие у убийцы сексуального мотива. В девяти из десяти подобных случаев убийство совершается с целью скрыть другое преступление… иными словами, изнасилование. А вы утверждаете, что занимались сексом по взаимному согласию за несколько часов до того, как ее нашли убитой.
– Так и было.
– Все возможно, конечно, но обвинитель, судья и присяжные, скорее всего, истолкуют произошедшее по-другому.
– Но что же мне делать?
– Сейчас вы подпишете протокол и сдадите анализ ДНК-А потом вам придется еще раз подумать над тем, что и когда выделали. Постарайтесь вспомнить все как можно лучше, потому что нам придется перепроверять ваши показания. Так что, если сумеете вспомнить людей или машины с пассажирами – словом, свидетелей, которые могут подтвердить то, что вы мне рассказали, вам будет легче.
Крамер мрачно уставился перед собой.
– Куда вы поехали после того, как высадили ее?
– Домой.
– Где вы живете?
– В Холмене, на Стасьонвей.
– Там квартира вашего брата?
– Нет, я живу там с матерью.
– Квартира матери или ваша?
– Матери.
Фрёлик кивнул и сделал пометку в блокноте.
– Говорила ли вам Катрине в ту ночь что-нибудь такое… все равно что… отчего вам стало не по себе, или вы потом долго размышляли над ее словами, или не поняли…
Крамер закрыл глаза. У него на лбу выступила испарина.
Фрёлик снова пожалел, что допрашивает его в одиночку.
– Да, кое-что… – ответил Крамер.
– Что?
– Она сказала, что у нее есть тайна.
– Ага!
– Я стараюсь вспомнить. Когда мы встретились, она… мне показалось, что она совершенно счастлива…
– Когда вы за ней заехали?
– Ну да. Я спросил, что случилось, не выиграла ли она в лотерею. Виду нее был совершенно счастливый и такой… как будто она под кайфом. Она ответила, что не выиграла, но случилось настоящее чудо.
– Настоящее чудо?
– Да, и я спросил что, а она покачала головой и обещала, что потом расскажет.
– Потом?
Крамер кивнул.
– У вас сложилось впечатление, что ее тайна как-то связана со званым ужином?
Крамер покачал головой.
– Что она могла иметь в виду? У вас есть предположения, догадки?
– Ни малейшего понятия.
Фрёлик повелительно протянул руку.
– А? Что?
– Ключи от машины, – пояснил Фрёлик. – Возможно, вы и не запомнили никаких свидетелей, но один свидетель у вас есть, причем такой, который в подобных случаях часто бывает самым главным. Я имею в виду автомобиль.
Глава 11
Как зовут хулигана
Остановившись на пороге, Элизе Хермансен принялась взволнованно озираться по сторонам.
– Я еще ни разу в жизни не была в полицейском управлении, – словно извиняясь, пояснила она, проводя ладонью по коротко стриженным волосам.
– Все будет хорошо, – ответил Гунарстранна. Он взял ее под локоть и повел к среднему столу. – Садитесь, пожалуйста. Хотите чего-нибудь? Например, кофе?
– Нет, спасибо, – ответила она, садясь. – А мне обязательно надо на них смотреть?