Крошечная привратница кивнула, но ничего не сказала в ответ на слова Даниела.

Даниел почувствовал себя беспомощным инвалидом, который не в состоянии помочь тонущему в мелком рву ребенку. Лаурент тщательно изучал монастырские обычаи, но он не смог выяснить, как они приветствуют незнакомцев и как надо при этом вести себя. «Будьте терпеливы во все времена», – настаивал Лаурент. И Даниел ждал и кротко смотрел в пространство.

– Добро пожаловать, отец, – сказала наконец сестра.

По голосу было ясно, что она француженка и редко говорит по-голландски. Но она явно изо всех сил старалась произносить каждое слово правильно.

– Позвольте мне указать вам дорогу.

– Хвала Господу, – ответил Даниел, думая, что она процитировала стих из Библии. Меньше чем через пять минут она показала ему келью, в которой он должен был провести ближайшие дни, кухню, часовню и сад. Затем она отлучилась и вскоре вернулась, вручив две копии внутренних правил и распорядок дня.

– Если у вас есть еще вопросы, вы можете оставить их в ящике при входе, а ответ будет завтра под вашей дверью.

– Спасибо, сестра, – сказал Даниел. – Но есть несколько вещей, которые я бы хотел обсудить с вами, если можно.

– К сожалению, отец, наш разговор окончен. – Она развернулась и через десять секунд скрылась за углом.

Даниел был совершенно озадачен.

Келья была обставлена скромно: маленький альков с соломенным матрацем, столом и стулом. К счастью, окно выходило в сад, и вид был, безусловно, приятным. Монахини Вифлеема легко решили судьбу невзрачного участка земли, превратив его в одухотворенный рай.

Даниел внес свой чемодан, поставил на стул, открыл, выложил содержимое на стол и, стоя у окна, прочитал ежедневный график.

Месса в 17.30, таким образом, было еще немного времени, чтобы немного отдохнуть.

Лаурент упаковал несколько романов. «Чтобы не скучать, – сказал он и добавил: – Если ты не захочешь посвятить себя молитве».

Даниел выбрал более толстый из двух, объемом в девятьсот страниц, и стал тихо читать, пропуская строчки, затем снял обувь и поставил ее прямо на кровать.

Ван-Ин появился в участке в это утро в 9.30. Эффект от Мюзиньи, выпитого накануне, был как от крепкой дозы валиума. Он был словно после общего наркоза.

– Утро доброе, комиссар, – приветствовал его офицер в приемной с нарочитым акцентом жителя Брюгге и каким-то злорадством.

– Привет, Патрик, – отозвался задумавшийся Ван-Ин.

Ван-Ин почувствовал усмешку Гертса, его глумливый взгляд прожигал спину. Он инстинктивно повернулся, глядя удивленному полицейскому в глаза.

– Тебя кто-то укусил?

Патрик Гертс, по прозвищу Пароход, потел, как свинья, но хитро, притом застенчиво хихикал.

– Ну, что еще, – гаркнул Ван-Ин. Он очень не любил Гертса. Трусливого ублюдка, готового лизать Де-Ки, чтобы выслужиться.

– Де-Ки искал вас больше часа, – сказал он, усмехаясь. – Он звонил десять минут назад. И он совсем не в духе, чтоб мне провалиться. Вы же знаете, как он относится к выходным, – ухмыльнулся Пароход.

– У себя? – напрягся Ван-Ин.

Гертс кивнул:

– Уверен, если у вас со слухом все в порядке, вы слышите, как он нарезает круги в кабинете.

Ван-Ин поспешил наверх.

«Ублюдок, должно быть, узнал о радиообращении», – подумал он.

Ван-Ина коллеги считали уверенным в себе, не боявшимся идти против течения. Но свою репутацию ему было тяжело поддерживать. Ван-Ин не боялся огрызаться, но с Де-Ки было по-другому, совсем не так, как он бы хотел.

– Входите, – услышал он, постучав. Де-Ки стоял спиной к двери и смотрел в окно на Эксчендж-сквер.

– Я знал, что вы меня разыскиваете, – сказал Ван-Ин, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Сядьте, Ван-Ин, – бросил Де-Ки резко, не поворачиваясь.

Ван-Ин сел и нервно вытащил сигарету из мятой пачки.

– Я думаю, вы не видели сегодняшние газеты, – сказал Де-Ки, все так же стоя у окна, – вот они на моем столе.

Ван-Ин взглянул на них. Дегроф пестрил на всех.

– «Неизвестный алхимик отомстил ювелиру Брюгге», – прочел он.

– Читай, читай, – рявкнул его начальник.

– «Полицейские отчеты описывают инцидент как хорошо организованный акт мести одной из самых видных семей в Брюгге. Людовик Дегроф не самая темная лошадка в политических кругах. Для многих он воплощает христианскую народную партию, а кроме того, некий источник энергии, полезный проектам строительства в центре города».

Ван-Ин сложил газету и откинулся на спинку стула.