В конце концов я решил отложить ее в сторону и остаться в вязаной шерстяной одежде, свободно пропускающей испарину. Иохансен последовал моему примеру. Теперь наша одежда состояла из двух шерстяных егеровских фуфаек, поверх них свитер из верблюжьей шерсти и еще исландская шерстяная куртка. Иохансен вместо куртки носил прозванную у нас на корабле «анораком» [257] блузу из грубошерстного домашнего сукна с капюшоном для головы на эскимосский лад. На ногах у нас были шерстяные носки, короткие брюки до колен из крестьянского сукна и такие же грубошерстные гамаши. Для защиты от ветра и снегопада мы носили «ветряные» костюмы, о которых я уже говорил, из тонкой, но плотной бумажной ткани; они состояли из широких брюк и балахона с эскимосским капюшоном.

Важной частью экипировки была обувь. Вместо длинных чулок я предпочел свободные гамаши, а на ступни – небольшие носки, которые легко высушить за ночь у себя за пазухой. Когда идешь по снегу при низкой температуре, на лыжах или без них, самая лучшая обувь из всех испытанных мной – это лапландские каньги, но непременно сшитые из шкуры с задних ног оленя-самца [258] .

Такие башмаки теплы, прочны, всегда остаются мягкими, их легко снимать и надевать. Но каньги требуют бережного обращения: чтобы они не испортились, их надо старательно просушивать возможно лучше и каждую ночь. Если светит солнце и стоит хорошая сухая погода, то лучше всего выставлять их для просушки на вольном воздухе, надев на лыжные или какие-нибудь другие палки и вывернув предварительно наизнанку, шерстью внутрь: тогда сама кожа скоро высыхает. Если этого не сделать, волос начнет выпадать.

Но при сильных морозах, которые мы испытывали в начале нашего путешествия, сушить каньги таким способом было совершенно невозможно, и оставалось одно – сушить их ночью на своих собственных ногах: сначала отряхнуть и выколотить снег из шерсти, потом обтереть посуше, вывернуть их наизнанку волосом внутрь, вложить стельки из сухой осоки (sennegrees), если она есть в запасе, надеть на голые ноги и так обутым и залезать в спальный мешок [259] . Для сезона более мягкой погоды и мокрого снега мы взяли «комаги» из сыромятной воловьей кожи с подошвами из тюленьей шкуры. Пропитанная смесью дегтя и сала, обувь эта непромокаема и очень прочна.

Лапландские каньги мы сначала выстилали сухой осокой, которой у нас был взят с собой порядочный запас, она незаменима для стелек. Надев выстланные ею башмаки на босую ногу по-лапландски, сохраняешь ноги сухими и теплыми, так как осока впитывает в себя всю влагу. Вечером отсыревшую траву надо вынуть из обуви, хорошенько растрепать, чтобы она не слежалась, и положить на ночь себе за пазуху или засунуть в карманы брюк; к утру она почти просохнет, и ею снова можно выстлать башмаки. Мало-помалу сухие стебли этой травы с метелками на концах перетираются, и поэтому в длительное путешествие осоки следует брать с собой изрядный запас.

Были у нас с собой еще исключительно теплые и прочные гамаши из овечьей шерсти и человеческого волоса и грубошерстные портянки, которыми мы, в особенности я, стали пользоваться в конце путешествия. Они удобны в ходьбе и легко просыхают за ночь, если положить их за пазуху или засунуть в карманы. На руки мы надевали большие рукавицы из волчьего меха, а под них обыкновенные шерстяные варежки. Их тоже приходилось сушить на теле во время сна.

Вообще наше бедное тело было единственным источником тепла, которое имелось у нас на такой случай, и мы использовали его елико возможно – ночью постоянно спали с мокрыми компрессами, изнывая от сырости, чтобы поменьше страдать от этого зла на следующий день.

На голову мы предпочитали надевать широкополые войлочные шляпы, которые оберегали глаза от ослепительного снежного блеска и не так легко срывались ветром, как обыкновенная шерстяная кепка или шапка. Кроме шляпы, надевали обыкновенно один или два шерстяных берета. Благодаря этому голова у нас всегда была в тепле, что далеко не маловажно.

Первоначально я намеревался взять с собой легкие пыжиковые одноместные спальные мешки. Они, однако, оказались недостаточно теплыми, и я решил использовать выделанный из меха взрослого оленя двуспальный мешок вроде того, каким мы со Свердрупом пользовались в Гренландской экспедиции [260] . Спать в таком мешке гораздо теплее: люди согревают друг друга; кроме того, один двуспальный мешок куда легче, нежели два односпальных. Против общего спального мешка обычно возражают, считая, что один из товарищей, ворочаясь во сне, будет мешать спать другому, но мы этого неудобства не испытали.

Безусловно, главный предмет при любом санном путешествии – это палатка. Даже самая тонкая и легкая палатка дает надежный и уютный приют путникам и тем с лихвою возмещает незначительное увеличение веса снаряжения. Палатки, изготовленные по моему заказу для экспедиции, сделаны были из шелка-сырца и отличались большой легкостью. Четырехугольные внизу, они суживались в острие и поддерживались с помощью одного шеста в центре, точно так же, как наши армейские палатки на четырех человек. Большинство палаток было снабжено полом из довольно плотного бумажного холста (парусины).

Отправившись в путь в первый раз, мы взяли с собой такую палатку; она вмещала четырех человек и весила 3,25 килограмма. Палатка с полом имеет свои достоинства: она быстро устанавливается и, будучи закрыта со всех сторон, за исключением маленькой дверной щели, через которую забираешься во внутрь ее, непроницаема для ветра. Однако у нее есть и существенные неудобства: трудно уберечься и не занести с собой снега на пол; кроме того, пол промокает от влаги, которая образуется из снега, тающего внизу под спящими людьми. Поэтому такая палатка всегда оказывается немного тяжелее, чем рассчитано. Я решил взять с собой другую палатку приблизительно такой же величины и из такой же материи, но без пола.