— Зеора, ну что ты напала на парня? Задумался, нечаянно столкнулся с нами. Он ведь извинился! — проговорила она, улыбнувшись десятнику.

За еще одну такую улыбку Ильгар готов был вновь выслушать от ее подружки кучу гадостей. Следовало что-то сказать, задержать, не дать уйти этому очаровательному созданию, но быстрый на язык среди сослуживцев, сейчас он не мог найти нужных слов.

— Идемте, девушки, у нас еще куча дел, — потянула Зеора подружек к ближайшей лавке.

Ильгар с досадой смотрел, как они удаляются. «Если позволю уйти — больше никогда уже не увижу…»

— Милые дамы! — его крик утонул в шуме города.

Десятник быстро последовал за девушками. Перегнал, повернулся к ним лицом и зашагал спиной вперед. Его не сильно беспокоило, что толкает кого-то, мешает пройти смуглому лоточнику — здесь все друг другу мешались, а уж толчки локтями считались и вовсе привычным делом.

— Позвольте угостить вас нардайскими сладостями в знак извинения.

Девушки остановились. Зеора смотрела на наглеца с пренебрежением, две рыжеволосые сестры-близняшки захихикали. Высокая курносая брюнетка мрачно покачала головой. И только его защитница благожелательно улыбнулась. Ему показалось или девушка в самом деле обрадовалась приглашению?

— Тоже мне угощение, — фыркнула шатенка. — Будто мы нардайских сладостей не ели. Уйди с дороги!

— Не хотите сладостей, могу пирожками с ландгарскими цукатами.

— Мы сыты, — отрезала Зеора. — А пирожками прельщай дочку какого-нибудь пахаря.

Ильгар сжал зубы и наградил ее ледяным взглядом…

— А я не откажусь, — прозвучавший родничком голосок, растекся по сердцу нектаром. Не зря эта девушка виделась ему сотканной из солнца! От нее так и струился свет. Удивленные взгляды подруг нисколько ее не смущали — озорно пожала плечами: — Люблю пирожки с цукатами. И сладости нардайские тоже. Эти каши по утрам только аппетит распаляют!

— Рика, ты забыла, нам к модистке нужно, — дернув ее за рукав, прошипела Зеора.

— Нам — это тебе? У меня наряд давно готов. Пока вы будете выбирать ткань, я с удовольствием полакомлюсь пирожками. Встретимся здесь в полдень.

— Ты собираешься пойти с… ним?! — Зеора шептала так, что и в конце улицы было слышно. — Ты его впервые видишь! Неизвестный солдафон. Знаешь, чем они занимаются в своих походах, как поступают с захваченными в плен женщинами? А вдруг он насильник, убийца или скотоложец? Дикарь есть дикарь!

Это было уже слишком.

— В нашем племени никогда не было насильников, — зло проговорил Ильгар. — А чужеземцам, сотворившим такое с женщиной, отрубали причиндалы.

Девушки покраснели, потупили глаза. Зеора застыла с полуоткрытым ртом.

— Я верю ему, и иду в пекарню, — заявила твердо Рика, взяв Ильгара под руку.

— Отцу это не понравится, — предрекла мрачная черноволосая девушка. Внимательно посмотрела на парня: — Как тебя зовут?

— Ильгар. Десятник резервного полка восточной армии Сеятеля под командованием Теора Неустрашимого. Клянусь именем и честью, что не причиню вашей подруге никакого вреда и верну в полной сохранности.

Черноволосая кивнула; Зеора, разобиженная, демонстративно отвернулась. Рика с вызовом глянула на подруг.

— Теперь вы знаете его имя и звание. Увидимся в полдень!

Это был самый чудесный день в жизни Ильгара. Он держал за руку прекраснейшую во всем мире девушку, гулял с ней, ел пирожки с цукатами и сладости, пил разбавленное фруктовое вино, любовался фонтанами в квартале богачей и кормил сдобой прирученных павлинов. Слушал рассказы Рики о детстве в Вайрантуре.

Они опомнились только когда солнце начало клониться к горизонту.

— Зеора, наверное, уже панику подняла, отца взбаламутила, — заволновалась девушка. — Надеюсь, моя сестра не даст наделать глупостей.

— Это моя вина, — сказал Ильгар. — Я провожу тебя и извинюсь перед твоим отцом.

— Лучше не надо. Не думаю, что он обрадуется, увидев нас вместе.

Но Ильгар, вынув из ее кудрявых волос застрявший листочек, взял девушку под руку.

— Ничего. Переживу. Веди к дому.

Возле новенького двухэтажного особняка, окруженного розовыми кустами, их поджидала темноволосая девушка, спросившая имя Ильгара днем. Она сидела на парапете крохотного фонтана и задумчиво наблюдала, как переливается закатным багрянцем водяная пыльца, оседающая на мрамор.

— Дай-ка угадаю: твой отец — башмачник? — пошутил десятник, разглядывая роскошное строение. Он сегодня много узнал про Рику, но она ни словом не обмолвилась — кто ее отец.

— Не совсем, — усмехнулась она в ответ. — Но тоже человек нужный.

Темноволосая заметила парочку и соскочила с парапета. На ней было ситцевое платье, чуть-чуть недостающее до лодыжек.

— Где вас носит? — от слов веяло холодом. — Тебе повезло, что отец задерживается!

— Не шуми так, Нарти, — скривилась Рика. — Все хорошо. Я дома. Если ты не расскажешь папе — а ты ведь не расскажешь? — никто ни о чем не узнает.