«А это что у тебя?» – опять спрашивают у Aку-Тэмбэ про колотушку. «Это ученик бубна». – «Что же он делает?» – «Он бьет по бубну». Люди Пэмбу расхохотались. «Как же так? Значит, ученик бьет своего учителя». Пришлось Аку-Тэмбэ сконфузиться в другой раз.

В третий раз он пришел к детям, которые варили уху. Он говорит им: «Идите, собирайте скот, а я поварю за вас». Те говорят: «Нет, лучше ты иди и собери скот. Как соберешь, к этому времени уха как раз и поспеет». Аку-Тэмбэ пошел собирать скот. В это время дети уху сварили, съели ее, съели и рыбу, а рыбьи хвостики повтыкали в щели между камнями и кричат: «Дядя Тэмбэ! Беги скорее сюда, уха сварилась, и рыбы начали уходить в камни. Если не поспеешь, то вся рыба уйдет». Аку-Тэмбэ прибежал и видит: рыбы нет, a только из камней торчат хвостики рыбьи.

Аку-Тэмбэ имел сестру, которая была моложе его. Когда она пришла в возраст, в ней пробудилось желание любить. Аку-Тэмбэ понял это и говорит ей: «Ты что-то скучаешь? Ты больна? Хочешь, я схожу к ламе, умеющему лечить болезни, спрошу его, что мы должны сделать, чтоб твоя болезнь прошла». Девица согласилась. Аку-Тэмбэ ушел из дому, побыв некоторое время на стороне, возвращается и говорит сестре, будто бы лама-доктор дал ему такое наставление: «Если они двое, брат н сестра, соединят свои пупы, то болезнь пройдет». Они привели наставление в исполнение, и с той поры Аку-Тэмбэ стал жить с сестрой, как с женой.

Аку-Тэмбэ три раза извлек пользу из смерти своей матери. Когда она умерла, он начал сильно плакать и рыдать. Соседи поверили, что он искренне жалеет мать, и старались утешить его; они приносили ему всякой еды, провизии и лакомств и утешали словами, что смерть – общий удел людей. Он на их утешения говорил: «Погодите немного, скоро-скоро совсем перестану плакать!» Люди подумали: «Это он думает от горя умереть» и еще более жалели его. Не прошло трех дней, как Аку-Тэмбэ действительно перестал плакать и начал петь, бегать, плясать и смеяться. Когда ему стали говорить: «Что ты делаешь? Три дня не прошло после смерти твоей матери, и ты вместо того, чтобы тосковать по ней, веселишься». – «А я ведь говорил вам, что я скоро перестану плакать. Вот я и перестал!»

Он взял труп своей матери ночью, дал ей в руку ковш, в котором носят угли, и приставил к дверям одного дома. Утром хозяин дома, выходя из него, отворил дверь и дверью толкнул труп; он повалился на землю. Аку-Тэмбэ прибежал и начал жалобно кричать, что его мать убили. «Бедная женщина шла к вам попросить углей! За что же вы ее убили?» Хозяин дома должен был откупиться от него деньгами. Это первый случай.

Второй. Аку-Тэмбэ поставил труп матери на мосту; на спину ей повесил корзину с травой. Шел караван на ослах; один осел бросился к траве, потянул вместе с травой и корзину; труп упал. Аку-Тэмбэ прибежал с жалобой, что караванные люди убили бедную женщину с целью овладеть травой. Люди должны были откупиться деньгами.

В третий раз он поставил труп своей матери среди поля, засеянного хлебом. Хозяин поля подумал, что женщина вошла в поле воровать колосья, стал бросать в нее каменья. Один камень попал, и труп свалился. Тогда Аку-Тэмбэ прибежал и стал упрекать хозяина, зачем он стал бросать камнями. «Может быть, она и в самом деле зашла срезать колосья, все-таки не следовало бросать камнями; можно было схватить ее, позвать меня или повести ее в суд». Хозяин поля должен был уплатить Аку-Тэмбэ деньгами.

Жила одна вдова с дочерью, у них была служанка; они имели одного быка. В той стране появился тигр и стал пожирать людей. Пришла очередь и до этих женщин. Старая женщина придумала привязать своего быка к дому; думает, может быть тигр, съест быка и тем удовольствуется и их уже не тронет. Тигр приходил обыкновенно к назначенным ему на съедение жертвам по ночам. Когда смерклось, он подошел под дом этих женщин и стал подслушивать, что они будут делать и что говорить. Вдова стала печь лепешки в золе. Для дочери, как для родной, она замесила на масле, а для служанки – на воде. Когда лепешка служанки нагрелась, вода, бывшая в лепешке (обратившись в пары), сделала взрыв; лепешка лопнула с треском в пух.

Служанка говорит: «Как страшно! Если бы пришел тигр, то и он испугался 6ы этого „пуха” и убежал бы». Подслушивающий тигр думает: «Что это за „пух”, который страшнее меня и которого я бы даже испугался!» В это время один человек, задумавший украсть быка у вдовы, подкрался к их дому, начал щупать, где бык, наткнулся на тигра и, подумав, что это бык, начал надевать ему на голову веревочную петлю. Тигр думает: «Вот это, должно быть, Пух и есть». И боится пошевельнуться. Вор ведет его в поводу; тигр послушно следует за ним. Отведя подальше, вор сел на тигра верхом. Тигр думает: «Не скоро, должно быть, я вырвусь из рук этого Пуха; сначала он надел на меня петлю и повел, а теперь и оседлал меня». И тигр продолжает идти.

Когда рассветало, вор увидел, что он едет не на быке, а на тигре, и обмер со страху; думает, каким бы образом ему отделаться от тигра. А тигр тоже боится; оба присмирели. Тигр идет вперед. Видит вор большое дерево, и одна большая ветвь его свесилась над самой дорогой. Думает: «Схвачусь за эту ветвь, может быть, оборвусь, может быть, повисну и спасусь. Будь, что будет». Схватился за ветвь и отделился от тигра. Тигр почувствовал себя без ноши и пустился бежать без оглядки. Но это была не ветвь, a змея, обвившаяся около дерева и свесившаяся над дорогой. Эта змея, так же, как и тигр, поедала людей. Когда вор схватился за нее, она распалась надвое и умерла.