Шрифт:
И это она была лучшей на курсе? Какие же тогда, черт возьми, все остальные?
Среда, 16 ноября
16
— Вот вы где, а я вас повсюду ищу, вы хотите позавтракать, я хочу позавтракать, в смысле, сегодня утром я голодна как волк, и сама не понимаю почему — вчера вечером съела такой громадный ужин, и на самом деле с вами все в порядке, потому что выглядите вы не очень…
Я повернул голову. Позвоночник защелкал и затрещал, как будто кто-то врезал мне промеж лопаток ржавым компасом. Бар в носовой части парома был забит мутноглазыми людьми, вонявшими прокисшим пивом. Защитная решетка все еще была опущена, создавая препятствие к ряду пивных кранов и сверкающих бокалов, но все равно место оживало от постоянных зевков и почесываний. Кабинки с мягкими стульями и диваны подковообразной формы окружали круглые столы, на которых кучами были свалены личные вещи. Словно лагерь беженцев наутро после хорошей пьянки.
Доктор Макдональд вертела в руках очки:
— Спасибо за то, что не стали… ну, понимаете, спасибо за то, что позволили мне занять каюту, я понимаю, что это, возможно, звучит глупо, но я действительно чувствую себя очень неуютно, если…
— Я этого не делал. — Опустил ноги на сине-зеленый ковер и сидел, моргая и протирая рукой глаза. — Вы храпите.
— Я не храплю, это… — Она насупилась, отчего у нее появился второй подбородок.
— И еще — портить воздух вообще нехорошо, но в вашем случае это просто нечто. Как будто кто-то режет бензопилой металлический бак для мусора. — Раз. Два. Три. Встал на ноги, потом медленно выпрямился. Судороги, прострелы, ноющая боль.
— Вы были там? В комнате, когда я спала? — Ее глаза полезли на лоб, щеки зарозовели. Обхватила себя руками за плечи. — Я была голая. Когда я проснулась, я была голая, и я пила, и я была голой в постели, когда проснулась! Что… что вы… вы что… нет, только не это… о, нет, нет, нет, только не говорите мне, что мы занимались…
— Как кролики. Всю ночь. Оторваться от меня не могли.
Почему ботинки не налезают? Как будто пытаешься засунуть лабрадора в почтовый ящик.
— О господи… — Розовый цвет стал на оттенок темнее. — Я не… это была ошибка, и я, на самом деле, не думала…
Потом она меня ударила. По щеке. Не так, конечно, сильно, чтобы поранить, но все равно чертовски больно.
— Как вы могли? Как вы могли воспользоваться моим положением, я была пьяна, что вы за мужчина, вы достаточно стары, чтобы быть моим отцом, вы мерзкий, низкий, эксплуатирующий…
— Да не глупите вы — не было ничего. Половину ночи вы блевали, а другую половину храпели с двух концов.
— А-а… — Закусила верхнюю губу и отвернулась. — Понимаю, это шутки у вас такие, шутите над тем, что я якобы была распутной и хищной, в то время как я была омерзительной и гадкой.
— Хотите — верьте, хотите — нет, но я не могу назвать вас неотразимой, и не все мужчины потенциальные насильники. — Я потер рукой ноющую щеку. — И если вы ударите меня еще раз, получите сдачи.
Кромка горизонта окрасилась бледно-голубым сиянием, небо было цвета глубокого индиго с мерцающими на нем звездами. Большая часть Лервика [67] лежала в темноте, и только зеленовато-желтые ленты уличных фонарей да свет фар одинокой машины разбивали ночной мрак. Правда, Холмсгартский паромный терминал был залит светом, как футбольный стадион.
67
Lerwick, самый северный город Шотландии, административный центр Шетландских островов; расположен на восточном берегу Мейнленда, главного острова архипелага, на расстоянии 160 км от северного побережья Шотландии.
Мой непослушный чемодан вилял и подпрыгивал, пока я, прихрамывая, тащился за доктором Макдональд по крытому трапу. В флуоресцентном свете был виден пар от ее дыхания.
Сквозь подметки ботинок просачивался холод, и ступни ныли.
Шетлэнд в ноябре… Я, наверное, спятил.
Паромный терминал был похож на громадный свинарник, сделанный из ржавого железа Края арочного покрытия выкрашены в красный цвет.
Она потопала вниз по ступенькам в зону приема. На улице прохлаждался автобус «ЗетТранс», его белые с синим бока заляпаны чем-то бледно-коричневым.
— Как вы там?
Она говорит!
— Думал, что вы со мной не разговариваете.
Задрала нос в небо:
— Это было бы неприлично.
— Ну да, конечно. А что тогда прилично — надраться до соплей, заставить меня заплатить по счету, а потом заблевать всю ванну?
Свет фар осветил терминал — рядом с автобусом припарковался крошечный белый «форд-фиеста». На его боку была явственно видна сине-желтая, в клетку, полоса, на крыше мигали сигнальные огни. Самая маленькая в мире патрульная машина. Констебль в униформе отклеился от водительского кресла, вылез и посмотрел на часы.