Мэддок поднял взгляд вверх, и в течение некоторого времени ему казалось, что у него галлюцинации, настолько высокими были дома в этом городе и настолько ошеломляющую форму они имели. Вместо ожидаемых высоких домов и даже замков он увидел высоченные шпили и башни самых разных геометрических сочетаний; все они были чистые, гладкие и, надо признать, красивые. Их стены были сделаны словно из металла, отполированного до зеркального блеска. Прищурившись, Мэддок посмотрел на солнце, затем снова перевел взгляд на сказочные башни этого самого удивительного города. Он смотрел, восхищался и удивлялся.

— Пойдемте, — сказала Марианна и начала спускаться по лестнице к воротам, выходящим на улицу.

— Ты что, обнюхиваешь горизонт? — ухмыльнулась Шарлин.

— Почему они стоят в воде? — спросил Мэддок, с трудом оторвавшись от великолепного зрелища.

— Что ты имеешь в виду?

— Здания. Они словно стоят по колено в воде.

Шарлин ухмыльнулась, и Мэддок должен был признать, что эта ухмылка была точной копией его собственной.

— День будет жарким, Мэддок. Очень жарким.

— А они что, собрались купаться?

Она несколько грубовато рассмеялась:

— Льды западного антарктического шельфа растаяли. Земля интенсивно поглощает энергию, и ее температура повышается. Уровень воды в морях поднялся на девять с половиной метров. — Она не удержалась от соблазна подразнить Мэддока: — Это почти в шесть раз больше твоего роста.

Шарлин руками изобразила эту разницу.

Мэддок перенес эту небезобидную шутку стоически, воспринимая ее как цену за полученную информацию. Подъем воды на тридцать футов сильно обеспокоил его. Но Корк, единственный город, который он по-настоящему знал и любил, был расположен на крутой возвышенности. Пожалуй, он сильно не пострадал…

Транспорт у Марианны был уже готов: она реквизировала больничный служебный автомобиль, припаркованный в одном из переулков. Все компаньоны с разной степенью проворности влезли в него. Быстро переговорив о чем-то с Катей, Марианна выехала на улицу.

— А как насчет вертолета? — спросил Кристофер.

Марианна притормозила и некоторое время обдумывала его слова.

— Это увеличит степень неопределенности, — сказала она. — Кроме того, для тебя это увеличит степень риска. До сих пор ты в любой момент мог сказать, что ничего не знал.

— Марианна, я всегда был, есть и буду с тобой. — Он наклонился вперед через спинку сиденья и положил руку ей на плечо. — Я понимаю, что мне есть что терять. Они могут лишить меня работы, многих свобод и прав. Они могут отнять мой вертолет. — На мгновение его лицо помрачнело, затем он продолжил: — Нужно сказать, что у них будет причина сделать со мной все это. Но ты прячешь шестьдесят пять человек, у которых отняты права без всяких на то причин. Просто потому, что они родились. И все. Я не считаю этичным пользоваться всеми своими правами в стране, где кто-то лишен их совсем.

Марианна резко повернула к тротуару и остановилась. Слишком резко для Мэддока, который нашел данное средство передвижения еще более неуютным, чем трамвай.

— Хорошо, — вздохнула Марианна. — Дай мне подумать…

Она закусила губу и некоторое время отстраненно смотрела куда-то вдаль. Затем она приняла окончательное решение.

— Тебе придется вернуться назад снова через подвал. Люди, конечно, заметят, что ты промок, но персонал тебя хорошо знает. Переоденься в гардеробе Б-4. Поднимись по лестнице и ни в коем случае не пользуйся дверями.

— Я уже подумал, что попаду на крышу через световой люк, прямо из конференц-зала, — сказал Кристофер.

Марианна улыбнулась:

— Замечательная идея. — Она смотрела на него с серьезно-шутливым выражением лица. — Только смотри не сделай этого во время какой-нибудь конференции.

Мэддок поднял голову. Голос Марианны был точной копией голоса Софии. Им овладело чувство замешательства. Он почувствовал себя пойманным в какую-то западню. Его нервировал грубый шум мотора; давили узкие сиденья и низкая крыша. Западню эту расставила сама история. Кристофер был знаком ему очень хорошо; Катя была слишком похожа на Скаску. Только Шарлин была новой; Мэддок с трудом удерживался от того, чтобы в отчаянии и горе не ухватиться за ее руку.

— Где мы встретимся? — спросил Кристофер голосом давно умершего Темплетона.

Катя ответила; Мэддок прилагал большие усилия, чтобы найти в ее интонациях хоть что-нибудь, что делало бы ее именно Катей, а не просто тенью другой женщины. Она показывала рукой в сторону плавучего дома у причала нижней части залива. Кристофер сделал рефлекторное движение рукой к своему ремню, но, вспомнив, что чопа у него нег, огорченно посмотрел на нее.

— К сожалению, я не могу записать адрес в мой чоп, — вздохнул он.