Стены, которые вы возводите, чтобы защитить себя, становятся вашей тюрьмой. Дороги, проложенные вами, ведут в точно такие же места, как те, откуда вы выехали.

Вы не можете стремиться к чему-либо без того, чтобы противодействовать своей цели, а противодействуя ей, вы сами ею становитесь.

Мэддок глубоко вздохнул и с присущими ему горячностью и самолюбием возразил:

— Ты говоришь, что мы не свободны? Ты говоришь, что мы порочны? Да, мы таковы! Безусловно! Но ты еще и утверждаешь, что мы не можем сделать того, что действительно стремились сделать, и сделать это правильно, а добившись своего, использовать сделанное надлежащим образом? Вздор, говорю тебе, а будь здесь милая Шарлин — она придумала бы словечко и покрепче.

— Ваша свобода ведет к вашему же порабощению.

— Вздор!

— Ваш мир кончается войнами.

— Нет, нет и нет! Все это не так!

— Вы не можете бороться за жизнь… — начал Стенелеос, возвысив голос.

— Не желаю слушать тебя! — крикнул Мэддок.

— …не привлекая для этой цели смерть.

— Нет!

Стенелеос замолк. Мэддок зашагал по комнате, затем остановился перед магом. Если не считать их диалога, в комнате было очень тихо, даже, как показалось Мэддоку, слишком тихо. Если кто-нибудь оказался бы в коридоре, то наверняка услышал бы их разговор.

— Мы противоречивы и упрямы. Мы говорим одно, а делаем другое. Мы несговорчивы. Все это так! Но будь я проклят, если соглашусь с тобой, что, будучи свободными, мы на самом деле несвободны.

— На Луне есть городок, в котором живут сто восемнадцать человек, — сказал Стенелеос. — Они отправились туда для того, чтобы узнать все, что можно, о серой скалистой поверхности этого ночного светила. Они сделали это из любознательности, и намерения их были вполне искренними и благородными.

Мэддок, не веря своим ушам, уставился на него:

— На Луне? Нет… не может этого быть…

— За пять лет существования этого городка, — просто и прямо продолжал Стенелеос, — там произошло два убийства, четыре изнасилования, одиннадцать страшных драк и три самоубийства. Теперь у них есть полиция, в домах они держат оружие, и двери их домов крепко заперты на засовы.

— Им удалось взлететь так высоко… — пробормотал Мэддок. — На Луну. Боже мой… Они проделали весь этот путь…

Мэддок ссутулился, почувствовав вдруг неописуемую усталость.

— Они проделали весь этот путь только для того, чтобы устроить там точно такую же жизнь, как на Земле, которую они покинули.

Стенелеос словно произносил обвинительный акт человеческой свободе, но Мэддок уже не считал нужным отвечать. Вместо этого он еще раз спросил:

— В таком случае зачем ты помогаешь тем, кто спасает жизнь других? Для чего ты перенес Валентина в мое время, а меня в это? Для чего все это?

Глаза Стенелеоса снова удивленно округлились. Он, казалось, недоумевал, как можно спрашивать о таких очевидных вещах.

— Я делаю это потому, что должен делать.

— Это не ответ!

— Для меня это ответ. Для тебя же… — Стенелеос замолчал, и Мэддок впервые увидел, что тот с трудом подыскивает нужные слова. — Для тебя я могу дать такой ответ: я здесь для того, чтобы спасти твою жизнь. Я здесь для того, чтобы спасти жизнь Шарлин. Я должен спасти Марианну, Кристофера, Катю, Уорэлла, Куртиса, Рауля…

Он посмотрел на Мэддока, и тот был потрясен, увидев отчаяние в глазах мага.

— Им нет числа, — сказал Стенелеос. — Они обречены на смерть. И они умрут, если…

— Если что? — потребовал ответа Мэддок.

— Если не получат помощи. — С этими словами Стенелеос быстро шагнул к стене и начал поднимать руку.

— Нет! Подожди.

Мэддок почувствовал, что он знает ответ на все свои вопросы. Он почувствовал колебания Стенелеоса, когда тот чуть было не сказал полную правду. Вместо «люди умрут, если не получат помощи» должно было прозвучать «люди умрут, если я им не помогу». Стенелеос едва не выдал правду.

— Ты должен спасти их. Точнее, ты должен спасти нас. — Мэддок говорил очень быстро. — Все это очень хорошо. Но почему именно таким образом?

— Они не должны знать, что их спасают. Если узнают, то будут этому сопротивляться. Я не могу спасать вас иначе, как вопреки вашему желанию.

— Но…

— Я должен идти.

Как только он сказал это, Мэддок услышал возбужденные голоса его возвращающихся друзей. Скоро они будут здесь.

— Ну и что теперь? — спросил Мэддок. — Ты снова хочешь разорвать стены? Хочешь показать мне какое-нибудь новое секретное место позади нарисованной картины, которую я по наивности воспринимаю как действительность?