«Товарищ Сталин, по Вашему указанию Вознесенского допросили и считаем, что он виноват». Это был приговор, оставались судебные формальности. Участвовавший в этой грязной истории опытный партийный интриган А. Микоян затем вспоминал: «После проверки на Бюро, где всё подтвердилось, доложили Сталину. Сталин был вне себя: "Значит Вознесенский обманывает Политбюро и нас, как дураков, надувает? Как это можно допустить, чтобы член Политбюро обманывал Политбюро?"». Сталин, как профессиональный актер, эмоционально доигрывал омерзительную игру со смертельным исходом для многих ни в чем не повинных людей.

Николаю Вознесенскому, как главе Госплана, инкриминировали: «обман государства», «попытка подогнать цифры под то или иное предвзятое мнение» (это можно прилепить к любому случаю), «неправильно воспитывает работников Госплана», «не проявляет обязательной, особенно для члена Политбюро, партийности в руководстве Госпланом и в защите директив правительства в области планирования», и что он якобы занизил плановые показатели на первый квартал 1949 года.

Но этих обвинений для смертной казни показалось мало, они были слишком поверхностные, зыбкие, поэтому вину Вознесенского решили усугубить оригинальным образом — назначенный вместо Вознесенского главой Госплана Максим Сабуров «обнаружил» пропажу множества секретных документов. Понятно, что в отсутствие Вознесенского могло умышлено «пропасть» что угодно.

«В Госплане СССР, которым руководил Вознесенский, за период с 1944 по 1949 год было утрачено значительное количество документов, составляющих государственную тайну СССР. Оказалось, что виноват Вознесенский. В числе документов, утраченных в 1944-1949 гг. значатся: «Государственный план восстановления и развития народного хозяйства на 1945 год. О расчетах нефтепровозок на 1945 год. Перспективный план восстановления народного хозяйства в освобожденных районах СССР» — смакует «преступления» Николая Вознесенского Сигизмунд Миронин.

Для «правильной» полноты картины осталось объединить все «преступления» русских управленцев в единый широкомасштабный националистический заговор и придать в прессе для «масс» этим «преступлениям» идеологический и политический характер.

«Родионов, например, предлагал не только создать Компартию Российской Федерации, но и учредить (как в других республиках — Р.К.) собственный российский гимн и флаг — традиционный триколор, но с серпом и молотом», — описывал С. Миронин очередное страшное преступление русских, — это ведь уже махровый национализм, русский фашизм. Кстати, вышеназванных опасных русских «преступников» обвинил в «великорусском шовинизме» не кто иной как усердно рекламируемый сегодня потомками по телевизору Анастас Микоян.

«Приведенные выше материалы убедительно доказывают, что члены ленинградской группы совершили тяжкие преступления против СССР. Сталин вел жесткую борьбу против нарушений плановой дисциплины и искажений отчетности, против халатности, групповщины и разделения СССР по национальному признаку», — чеканит сегодня оправдание Сталину С. Миронин.

В пропагандистском «объяснительном» письме Политбюро для прессы о честных работниках, доблестно защищавших блокадный Ленинград, говорилось: «В настоящее время можно считать установленным, что в верхушке бывшего ленинградского руководства уже длительное время сложилась враждебная партии группа, в которую входили Кузнецов, Попков, Капустин, Соловьёв, Вербицкий, Лазуткин. В начале войны и особенно во время блокады Ленинграда группа Кузнецова, перетрусив и окончательно растерявшись перед сложившимися трудностями, не верила в возможность победы над немцами. Группа Кузнецова вынашивала замыслы овладения руководящими постами в партии и государстве». Это была циничная ложь в отношении людей, переживших и победивших в блокаде.

Осталось понаблюдать за «технической» стороной расправы. С марта 1949 года начались репрессии против русских управленцев, вначале их снимали с государственных постов, а потом через некоторое время арестовывали. Алексея Кузнецова и Николая Вознесенского демонстративно арестовывали (в разное время) в августе 1949 года в бывшем кабинете Кузнецова, который теперь победно занимал Маленков, без санкции прокурора, — забыли о такой формальности. В обвинительном заключении говорилось, что Алексей Кузнецов не по приглашению Сталина в тяжелые для него 1936-1937 годы «обманным путем пробравшись в ЦК ВКП(б) повсюду насаждал своих людей — от Белоруссии до Дальнего Востока и от Севера до Крыма».

Репрессии против русских управленцев не случайно совпали с пиком репрессий Сталина против еврейских националистов, сионистов, которые мы рассматривали выше. Они как бы и проводились на фоне репрессий над русскими. Можно предположить, что Сталин для международной общественности хотел показать: я, как библейский Бог, объективен, я справедлив и суров, не глядя на лица и национальности, — вот какую расправу учинил над коренными.

Согласно данным Вадима Кожинова было арестовано по «ленинградскому делу» около 2 тысяч человек. В ходе следствия «русское дело» обросло дополнительными обвинениями — «преступники» хотели расколоть СССР — противопоставили Ленинград Москве, а РСФСР — СССР, планировали, соответственно, расчленить и компартию, приклеили уже упомянутое самое тяжкое обвинение — в русском национализме, в великорусском шовинизме.

Русских «преступников» вроде уже серьёзно наказали: скомпрометировали, дискредитировали, лишили карьеры и всякой перспективы, жутко пытали, и Сталин и Берия могли бы этих уже совсем неопасных людей сослать в концлагеря, или ещё мягче — в ссылку, как когда-то сослал «кровожадный» царь опасного террориста Ленина-Бланка в Шушенское, поохотиться на рябчиков, или опасного террориста Сталина в Туруханский край порыбачить, но «почему-то» вопрос по отношению к ним был принципиальный, как с русским царем, — ликвидировать, уничтожить, убить.