– Должно быть, это какая-то ошибка. – И хотя за последние два дня я уже привык к неожиданностям, это оказывается уже слишком. – Может, Дэвид? Возможно, его зовут Дэвид Брайант?

– Нет, боюсь, что нет.

– В самом деле…

– Послушайте, сэр, здесь всего шесть юрисконсультов, и я их всех знаю. Я работаю здесь уже одиннадцать лет.

Все начинается сначала.

– Извините, но здесь должен быть человек, который сумеет мне помочь. Я ищу вашего коллегу. Мою девушку. Она пропала. Мне необходимо поговорить с кем-нибудь, кто с ней работает. Того, кто сумеет мне помочь. – Возможно, я неправильно запомнил имя этого Дейва Брайанта. – Может, не Дейв Брайант, а кто-нибудь еще.

– А как зовут вашу девушку?

– Дженни Майклз, – говорю я.

Она качает головой.

Нет. Нет, нет!

Я с трудом перевожу дух и говорю:

– Я ищу Дженни Майклз. Она работает здесь секретарем у юриста. Она пропала, и мне нужна ваша помощь.

– Но здесь не работает никто по имени Дженни Майклз.

Я начинаю медленно пятиться. «Сначала Воны. Теперь Брайант. Этого просто не может быть». Я понимаю, что уперся в дверь, лишь ударившись о нее ногами.

Я слышу голос секретарши: «С вами все в порядке?», но не отвечаю ей. Развернувшись, распахиваю дверь и выбегаю на улицу. Морозный воздух пронзает мои легкие. Я хватаюсь рукой за грудь, пытаясь дышать медленно, и с трудом держусь на ногах, стоя на вершине лестницы.

Я много раз забирал Дженни из ее дома. Но, оказывается, она там не живет. Отсюда я тоже ее забирал. Но она здесь не работает. Почему она лгала мне? Ведь получается, что она действительно лгала. Я ничего не перепутал и хорошо помню все, что она говорила.

Теперь в моей голове крутится лишь одна мысль: кто же такая Дженни на самом деле?

Знаю ли я ее?

Я более часа ездил по Сент-Элбанс. После посещения офиса Дженни в моей голове образовалась пустота. Я не представлял, что теперь делать, но знал лишь одно: Дженни лгала мне. По какой-то причине, с какой-то непонятной мне целью она заставляла меня забирать ее из двух мест, к которым она не имела ни малейшего отношения. Или же ее связь с этими местами мне пока еще была неведома.

Никогда в жизни я не был в подобном замешательстве. Я был готов отдать все, даже свою жизнь, ради Дженни, а она обманула меня. Но, несмотря на ложь, я не желаю признавать, что ее любовь тоже была притворной. Это невозможно. Она действительно меня любила, невозможно изобразить такую искренность. Значит, если она лгала мне, у нее были на то причины, и именно это я и должен выяснить. Сейчас пока еще рано задавать вопрос, почему она так поступила.

Через час бесцельного кружения по улицам я понимаю, что у меня осталась лишь одна возможность, благодаря которой я и оказался здесь. В своей машине. Прямо передо мной дом Дженни. Для меня это по-прежнему дом Дженни, и таким он навсегда останется, не важно, сколько еще полицейских сообщат, что она там не живет, и сколько еще Вонов появится. Этот дом останется домом Дженни до тех пор, пока она сама меня в этом не разубедит.

Уже десять тридцать, но я пока не замечаю признаков жизни в доме. Мне удалось унять прерывистое дыхание, хотя изнутри меня бьет дрожь. Если она там, если, как я теперь начинаю подозревать, Воны всего лишь часть искусной мистификации, гнусного замысла, направленного против меня и Дженни, я непременно это выясню. Они не увидят меня, я буду держаться на расстоянии.

Вскоре после одиннадцати мистер и миссис Вон вышли из дома Дженни. Они были похожи на самозванцев, людей, которые не имели к этому месту никакого отношения и совершили что-то нехорошее. Они, постоянно оглядываясь, словно боялись, что их выследят, обогнули дом с левой стороны, где была припаркована их машина. Я снова обратил внимание, как сильно они отличались друг от друга, словно две полные противоположности: он – высокий, тощий и моложавый, она – приземистая, толстая и изрядно потрепанная жизнью. У него волосы аккуратно подстрижены, а у нее – ниспадают на плечи густыми космами. Правда, у обоих волосы были черными.

Супруги уселись в серый автомобиль «Воксхолл-Астра-2000», и я увидел облачко серого дыма, заструившееся из выхлопной трубы, когда мистер Вон завел мотор. Они выехали на дорогу. Я подождал несколько секунд, прежде чем завел свою машину и последовал за ними, предусмотрительно держась на расстоянии. На самом деле я так сильно отстал, что, когда на моем пути должен был вот-вот загореться красный сигнал светофора, почти потерял их из виду, но в последний момент надавил на педаль газа и прошмыгнул вперед прежде, чем сменились цвета.

Через считаные минуты мы оказались в центре города. Мистер Вон, сидевший за рулем, вклинивается в свободное пространство на центральной улице и с легкостью припарковывает машину. Проезжаю мимо и втискиваюсь на свободное место немного впереди них, не переставая наблюдать за их машиной в зеркало заднего вида. Из машины выходит один мистер Вон. Он заходит в Ллойдс-банк. Ее я не вижу, она скрыта от меня затемненным ветровым стеклом машины, но представляю, как она сидит на пассажирском сиденье, держа в руках помаду, и смотрится в зеркальце. Она так не похожа на Дженни. Женщины, вроде нее, всегда ревниво относятся к таким, как Дженни. Я сравниваю их и ощущаю, как оцепенение, охватывавшее меня последние два дня, наваливается с новой силой. Но я не позволю ему взять надо мной верх.

Я едва не выпускаю из виду мистера Вона, который быстро выходит из банка. Он запрыгивает обратно в свою «астру» и с прежней легкостью выезжает на дорогу. Я пропускаю пару машин, а затем решаюсь выехать и узнать, куда же теперь мы направимся.

Мы выезжаем из центра и попадаем на шоссе с двусторонним движением. Дорога идет под уклон, поэтому он предусмотрительно старается не разгоняться, и мне легко держаться от него на разумном расстоянии и не терять из виду. Проезжая мимо скоростного радара, он старается ехать со скоростью не более сорока миль в час, слегка притормаживая, а затем устремляется прямо через кольцевое пересечение дорог. Мы проезжаем еще одну милю и выезжаем на новую кольцевую развязку. А затем еще на одну.