Автострада М1, южное направление.

Я был здесь всего два дня назад.

Я понимаю, что моя связь с Вонами возникла именно благодаря этой самой дороге.

Вон увеличивает скорость до семидесяти миль в час, и мы направляемся на юг. Трава по обе стороны дороги. Слева в отдалении видны коровы, пасущиеся на полях, а справа – линии железнодорожных путей. Мост за мостом, пешеходные переходы и транспортные туннели. Линия за линией, дорожная разметка, от которой рябит в глазах, если долго смотреть на нее; эти линии разделяют движущийся транспорт, которого сегодня мало.

Солнце скрыто за облаками, довольно пасмурно, совсем не так, как в тот день, когда мы проезжали здесь с Дженни. Я поворачиваю голову налево, смотрю сквозь пустое пространство на то место, где она сидела. Сегодня крыша кабриолета поднята, и в салоне не гуляет ветер, развевающий ее волосы и придающий ей сходство с кинозвездой. Здесь лишь я и окружающая меня тишина.

Но не проходит и пятнадцати минут, как я нарушаю эту тишину громким вздохом. Мой рот расширяется. Я не произношу ни слова, с моих губ не срывается ни одного внятного слова, я просто не в состоянии это сделать. Такое ощущение, что я задыхаюсь и отчаянно ловлю ртом воздух. Я изо всех сил вцепляюсь в руль, в ужасе представляя, что если вдруг отпущу его, то непременно вылечу с дороги.

Вон включает левый поворотник, когда мы проезжаем первый из трех выставленных в обратном порядке знаков. Эти знаки предупреждают путешественников, что они подъезжают к крупному гипермаркету. Мои руки по-прежнему сжимают руль, так сильно, что вот-вот могут прорвать чехол.

Не задумываясь, я машинально включаю поворотник. Проходит десять секунд, но мне кажется, что прошло не менее десяти минут, и я устремляюсь на тот самый въезд к гипермаркету. Неожиданно все начинает происходить, как в замедленной съемке. Я поворачиваю, следуя указателям. Въезжаю на узкую дорожку с односторонним движением, потеряв из виду «астру». Я почти полностью сбавляю скорость, машина начинает дрожать. Водитель, который едет за мной, сигналит фарами, но я не реагирую. Через некоторое время он обгоняет меня и с явным неудовольствием нажимает на клаксон. Моя машина останавливается, мотор глохнет, и, очнувшись, я обнаруживаю, что нахожусь на подъездной дороге, ведущей к гипермаркету. Слева от меня отель, а справа виднеется крыша здания, в котором расположен лондонский «Гейтуэй».

Я не знаю, что делать. Мой разум не дает никаких подсказок при мысли о том, что надо снова туда вернуться, меня бьет дрожь. А также при мысли о том, кто меня сюда привел.

Воны.

Теперь я не сомневаюсь в том, что здесь что-то нечисто, происходит то, чего я не в состоянии понять, то, чему полиция ни за что не поверит. И Воны, несомненно, в этом замешаны. Это они похитили Дженни и куда-то ее увезли.

И они знают, что я здесь.

И неожиданно в пустоте, охватившей меня плотным коконом, снова возникают чувства, и я ощущаю прежнюю решимость. Это мой шанс. Я должен действовать. Перевожу машину на нейтральную скорость, снова завожу ее и нажимаю на педаль газа. Машина дергается, начинает двигаться вперед, и я сворачиваю на парковку. Я вижу машину Вонов, припаркованную на стоянке для инвалидов у дорожки, которая ведет к входу в здание. Я по-прежнему держусь на расстоянии, хотя интуиция подсказывает мне ворваться внутрь, наброситься на них с кулаками и заставить рассказать, что они сделали с Дженни.

Я паркуюсь справа от входа, вылезаю из машины, запираю дверцу и крадучись направляюсь в сторону здания. Мои ноги сами собой останавливаются, когда я дохожу до того места, где припарковал машину в тот день, когда Дженни была со мной. Рядом стоит «вольво», ее хозяев нигде не видно. Я заглядываю внутрь через заднее стекло, и неожиданно на переднем сиденье возникает фигура, и на мгновение перед моим взглядом возникают сияющие, струящиеся локоны волос Дженни. Она опускает защитный козырек и смотрит на себя в зеркало. Я смотрю на нее, кажется, целую вечность. И даже улыбаюсь ей. Она и сама чувствует, судя по всему, мое присутствие и смотрит в зеркало. Замечает меня и улыбается. Я протягиваю руку, чтобы коснуться багажника, и на долю секунды ощущаю, что она снова рядом со мной.

Неожиданно рядом раздается детский смех, я выхожу из оцепенения, и Дженни исчезает так же стремительно, как появилась. Я осознаю, где нахожусь и что должен делать.

Возвращаюсь обратно тем же путем, что и два дня назад, когда еще был счастлив. Дойдя до стеклянных дверей, я оборачиваюсь. Дженни вернулась, я снова вижу ее в «вольво». Поднимаю руку и машу ей. Она смеется и машет мне в ответ. Я все еще машу, а она снова исчезает, став лишь мечтой, сладким напоминанием о моем прошлом. Моя рука замирает в воздухе, улыбка гаснет.

Дженни исчезла. Поэтому я здесь.

А ответы на мои вопросы скрываются внутри.

Захожу внутрь и сразу же замечаю миссис Вон. Она стоит около платных телефонов-автоматов в дальнем конце вестибюля и оживленно с кем-то разговаривает. Я оглядываюсь по сторонам: вот магазин, кофейный ларек, закусочная. Мистера Вона нигде не видно, и это означает, что он может быть лишь в одном месте.

Туалеты.

Что, черт подери, они здесь делают?

Я торопливо направляюсь к туалетам. Войдя внутрь и повернув за угол, оказываюсь около писсуаров, вмонтированных в стену. Справа расположена стена, выполняющая роль перегородки. За ней находятся кабинки туалетов. Мистера Вона нет около писсуаров, и я иду направо и медленно обхожу каждую кабинку. Все они закрыты, красный знак на каждой двери означает, что кабинка занята. Я останавливаюсь в дальнем конце туалета и прислоняюсь к выложенной кафелем стене. Для других посетителей я выгляжу, как человек, дожидающийся, когда освободится одна из кабинок. Однако я знаю, что все совсем не так: я жду, я готовлюсь. И намерен проявить недюжинное терпение.

Когда он выйдет, я встречусь с ним лицом к лицу. И если он откажется помогать мне и поведет себя агрессивно, затолкну его обратно в кабинку и буду бить, пока он не заговорит, нет, я просто убью его, если он не расскажет мне все, что я должен узнать. И плевать на всех этих людей, которые заходят сюда. Сейчас мне кажется, что здесь есть только он и я.

В ближайшей кабинке раздается шум воды, и я готовлюсь к нападению. Дверь распахивается. Из кабинки выходит незнакомый мужчина. Седые волосы, серый костюм. Это не Вон.