Время. Его не хватало катастрофически. Скоро пора будет натаскивать первую часть гномов на отработку хотя бы элементарных приемов боя. И одновременно пора намечать расположение обороны. Находясь в Лопре, сделать это невозможно. Хочешь не хочешь, придется отправляться на границу долины и строить там временный лагерь. Делать это надо незамедлительно, как и десятки других вещей.

Завтра обязательно надо решить вопрос с производством вооружения и командировкой со мной на границу специалистов по строительству. И не только. Не слишком ли неподъемную ношу я на себя принял? С удовольствием уступил бы ее другому. Вот только кому? У гномов в подобного рода вещах опыта нет. У меня тоже. Но я хотя бы представляю, как все это должно быть устроено…

Как я не люблю войну! Ну почему именно мне довелось стать у гномов советником по обороне? На свете найдется немало людей, которые занялись бы этим с удовольствием. С той или иной степенью полезности. Так нет, этот жребий выпал именно мне. И отказаться от него нет никакой возможности. Проще отказаться от себя. От того внутреннего «я», что и составляет сущность человека. Без которого человек — лишь пустая оболочка. Что меня держит здесь? Кому я успел задолжать настолько, что не могу просто плюнуть и уйти? Гномам? Себе? Непонятно. Но не могу. Нет долга больше, чем тот, который мы принимаем самостоятельно. Судьба.

Раскаленный лист, пышущий жаром, два гнома из подмастерьев подхватили длинными клещами со сноровкой, которая появляется лишь с годами тренировки, и перетащили на штамповочный стол, замерев в ожидании дальнейшего. Они, как и все остальные, с интересом ожидали результата.

— Давай! — Я махнул рукой, отдавая команду к началу испытаний.

Волнение, конечно, было: как-никак о горячей штамповке я знал только теоретически. Почему горячая? Придать нужную форму разогретому листу гораздо легче, чем холодному. К тому же в процессе этом присутствует некий элемент ковки — того самого процесса, что кроме нужной формы придает изделию дополнительную прочность по сравнению с изделием, скажем, литым.

Солта дернул за рычаг привода механического молота, и его грохот нарушил установившуюся в кузне тишину ожидания. Все работы смолкли в преддверии этого момента. Как ни был строг мастер Солта, разогнать помощников по своим рабочим местам у него не поднялась рука. Так что все они столпились вокруг молота и ждали, чем закончится затеянный мною эксперимент. Если ничего не получится, это будет провал. Вся моя программа модернизации кузнечного производства полетит в тартарары. Но это еще не все — доверие гномов ко мне будет подорвано. Чтобы восстановить его, потребуется много усилий. В нынешней ситуации — слишком много.

Молот занял верхнее положение, и подмастерья потащили со стола изделие, тут же окунув его в чан с водой — закалка. Клубы пара взмыли под потолок, где благополучно растворились, подхваченные вытяжной вентиляцией.

Доставать изделие доверили мне как автору метода. Позаимствовав у одного из подмастерьев большие кузнечные клещи, я окунул их в воду и вытащил первый образец штампованного изделия, изготовленного среди народа гномов.

Я вздохнул с облегчением, все остальные — с удивлением. Это был панцирь. С чуть скошенным краем — огрех первого опыта, но вполне приемлемый. Прикрепить войлочную или кожаную подстежку, ремни для крепления — и можно хоть завтра в бой.

Солта придирчиво осмотрел панцирь, чуть поморщился и заявил:

— Топорная работа. Рука не поднимется ставить на него клеймо мастера.

И чего он так придирчив? Отладит процесс, и все пойдет как по маслу.

— Где вложенный труд? Где фантазия?

Ах вот, что его беспокоит…

— Вы правы, Солта. Ставить клеймо мастера на это изделие не стоит.

— Что же это будет за изделие, без клейма?

— Тут вы тоже правы, мастер, надо поставить клеймо на это изделие. Как-никак это знак производителя.

Солта удивленно замолчал, соображая, как сочетаются друг с другом эти два утверждения.

— И где же выход? — спросил он, так и не придя ни к какому заключению.

— Мы сделаем новое клеймо и будем ставить его на изделия горячей штамповки.

Солта нахмурился, почесал бороду и посветлел:

— А что, это был бы выход. Вот только все мастера-гномы уже имеют собственный знак.

— Если хотите, пусть это будет общий знак. Или, если не хотите, пусть этот знак будет моим.

— Общий? Тогда его будет ставить кто угодно на что вздумается. Пусть это будет знак мастера Вика.

— Хорошо. Если вам так угодно, пусть это будет мой знак, — согласился я.

Признаться, мне было все равно. В тот момент меня занимали совсем другие мысли.

— Какой?

— Что — какой?

— Какой он будет? Ваш знак, мастер Вик?

Долго не раздумывая, я нарисовал на земле два молота, расположенные буквой V. Мог ли я знать, что тем самым даю начало новой марке, слава которой через пять лет будет греметь по всему миру, доводя до белого каления завистников, разоряя целые гильдии и обогащая тех, кто вовремя заключил договоры на поставку изделий с логотипом «V». Ни о чем таком я даже не думал, рисуя на земле изображение, которое будет украшать штампованные изделия гномов. Мне важно было запустить массовое производство доспехов и вооружения.