Чтобы повлиять на мнение американцев, Рокар отправляет Жака-Ива Кусто, «самого известного француза в Соединенных Штатах», который проводит цикл конференций с целью убедить сенаторов ввести запрет. «В один прекрасный день Джордж Буш-старший заявил, что Соединенные Штаты одобряют запрет на горно-добывающие разработки в Антарктике. Это было похоже на чудо…» И полномочный представитель полюсов заключает: «Договор об Антарктике датируется 1959 годом, в течение которого число советских и американских межконтинентальных ракет возросло с 300 до 400. Их дальнобойность достаточна, чтобы убить на стороне противника сотню миллионов человек. Все крупнейшие военные державы думали о фатальной войне, и никто не надеялся всерьез, что ее удастся избежать. Итак, именно в 1959 году президенты Эйзенхауэр и Хрущев подписывают договор, демилитаризующий антарктический континент. (…) Думаю, что между двумя главами государств, двумя миротворцами, произошло нечто, напоминающее то, что произошло через тридцать лет между Бобом Хоуком и мной».

Кроме колоний пингвинов [74] , всегда вызывающих особый интерес, ничто не задерживает в «Дюмон-Дюрвиле». Как только церемония награждения орденом Почетного легиона завершена, Мишель Рокар и Фредерик Паулсен вылетают на вертолете к ледяной взлетно-посадочной полосе, расположенной в десяти километрах от побережья. Вместе они собираются в почти что комфортабельных условиях совершить то, что всего несколько десятилетий назад оставалось подвигом, доступным только нескольким упрямым авантюристам, – пересечь Антарктиду.

Мишель Рокар и Боб Хоук. В 1989-м премьер-министры Франции и Австралии предприняли победоносное наступление и добились запрета на ведение горных разработок в Антарктике.

«Баслер БТ-67» доставляет их вместе с товарищами по путешествию к первой остановке на пути их туристической поездки: франко-итальянской станции «Конкордия», расположенной на вершине купола C, на высоте более 3200 метров, туда, где толщина ледникового щита позволяет осуществлять глубокое зондирование и «чтение» 800 000-летнего архива климата.

Жесткая посадка на высоте не проходит бесследно: Мишелю Рокару 81 год, он пережил инсульт в 2007 году и сейчас чувствует себя не лучшим образом. Ему дают кислородную маску и оставляют под медицинским наблюдением, тогда как остальная группа делает молниеносный бросок к «Востоку», самому близкому обитаемому месту в 550 километрах. Здесь у группы есть возможность встретиться с группой Васильева и спросить у него о прогрессе бурения, которое уже совсем близко подошло к поверхности подледного озера. [75]

К моменту возвращения Фредерика Паулсена и его группы на «Конкордию» Мишелю Рокару становится лучше. Путешественники продолжают экспедицию: еще одна остановка сделана на итальянской станции «Марио-Дзуккели», следующая на «Мак-Мердо», большой американской станции, на которой совершают посадку тяжелые военно-транспортные самолеты «Геркулес С-130». Наконец, «Баслер» сел на Южном полюсе. Согласно протоколу, полномочный представитель полюсов и его советник Лоран Майет – единственные, кого размещают на американской станции «Амундсен-Скотт». Остальная группа довольствуется отапливаемыми палатками компании ALE… Чуть позже полет к «Юнион Гласьер» [76] завершает это пересечение, не имеющtе аналогов в истории, так же как не имеет аналогов сотрудничество, созданное и развитое международным научным сообществом.

Сам Фредерик Паулсен хранит волнующее воспоминание о знакомстве с полномочным представителем полюсов: «Мишель Рокар лучше кого бы то ни было во Франции разбирается в деталях Договора об Антарктике, – говорит предприниматель. – Он считает, что территориальные притязания преодолены, что нужно решать проблемы путем переговоров и найти другую модель для управления Антарктидой. С этим нельзя не согласиться».

Несколько месяцев спустя Мишель Рокар будет приглашен в студию австралийского радио, чтобы поговорить о будущем Антарктиды. Его собеседница интересуется: «Эксперты предполагают, что в недрах континента содержатся исключительные запасы руд, нефти и газа. А ведь пересмотр Мадридского протокола (вырванного у политиков Рокаром и Хоуком) возможен и до 2048 года, когда пройдет пятьдесят лет после его вступления в силу. Группа австралийских ученых только что заявила, что эксплуатация недр континента «неизбежна»».

Полномочный представитель полюсов начинает с объяснения, что технологии добычи в открытом море не могут использоваться в холодных водах и что одна авария может стать «страшной драмой, слишком губительной для фауны». Потом он поднимает градус дискуссии: «Безусловно, производство нефти начало снижаться, цены поднимутся и попытки начать добычу в Антарктике станут нормой. Но он напоминает «драматический» провал международной конференции по климату в 2007 году в Копенгагене, в результате которой план согласованных действий для борьбы с парниковыми газами не был одобрен. Это значит, что ситуация ухудшится, уровень моря повысится. В Бангладеш 100 миллионов человек живут ниже 4 или 5 метров над уровнем моря [77] , вырисовываются катастрофы с сотнями миллионов климатических мигрантов, которые никому не нужны. В гипотезу, что в 2048 году люди станут добывать нефть в Антарктике, чтобы усилить эмиссию парниковых газов, я не верю. Это не представляется мне возможным!». И добавляет: «В качестве должностного лица я получил от французского правительства приказ начать наступление: 14 из 50 стран – участниц Договора об Антарктике еще не подписали Третий Мадридский протокол. Нужно, чтобы его ратифицировали все 50 стран: это придаст договору больше силы, усложнит процесс внесения в него изменений».

5 января 2013 года. Мы в воздухе, несемся сквозь Белую дымку над белым континентом. Когда «Твин Оттер» взлетел по направлению к пункту предполагаемой переброски на 89-м градусе южной широты, была ясная погода. Но мало-помалу дымка сгладила тени сугробов, которые для летящего на самолете являются единственным признаком покрытой снегом земли, единственным подтверждением ее существования. Туман сгустился до опасного состояния белой мглы. Трижды пилот безуспешно пытается посадить самолет. И уже тогда, когда он готов отказаться от надежды посадить самолет, небольшой просвет позволяет ему опуститься ниже дымки и лететь бреющим полетом всего в десяти или двадцати метрах над снегом, а потом и найти место для посадки. Мы, шатаясь, высаживаемся из «Твин Оттера» в абсолютную белизну и начинаем путь по направлению к Южному полюсу.