Шрифт:
Стали его жалеть:
– Сила какая – и так вы сдали! ни слова не сказали! Ну, мы – золотопогонники, за родину боролись…
– Да… визгом он меня зашвырял! У меня против этого силы нет. Я могу по честной борьбе, в открытую… или поднять чего… Смотреть на меня – и в силах я, глядеться, а – мирной! Я сперва грузчиком был у Новороссийске, там меня и прозвали Куды-Прё… там и напрактиковался мяться, и словам выучился… Стали меня там на заборах печатать – Пьер Кудипрё, будто я знатного роду… это уж как я в славе стал, настоящего француза положил! Для заманки стали, чтобы для публики… А то не признают!..
Помолились мы с ним. Прочитал я молитвы, какие мог, ему за собой говорить велел. Будто полегче стало. Слышим – опять суетня по линии. Орудия совсем близко, вагон дрожит, а пулеметы совсем у станции шьют-строчат. Слышим – кричат голоса по линии:
– Пары давай… Казаки в городе, у моста!
Тут нача-лось!.. Мелькнуло мне: ну на К. линию-то закупорят? Сказал я офицерам…
– Нам не легче, в последний момент прикончат. Но у нас уже решено – не сдаваться! Выхода нет… Как откроют – ахнем! Хватай винтовку у первого и… Ночь, паника… – удаться может. Куды-Прё, можете нам помочь?
– А как?.. – спрашивает. – А-а… Это я могу, не дамся лёгко… Стал я его горячить, как себя показать, когда вагон откроют. Приободрился:
– Ахну! – говорит. – Эх, его бы Господь нанес!.. Значит, я спереду пробью, за мной трафься. Под мост, в слободку, – там меня все покроют! Полоску бы мне какую или рельцы отрезочек?..
Решили момента ждать. Опять его голос, слышим:
– Не делать паники! Приказываю планомерный отход! Товарищ Сныга, помните… на первой остановке, на 27-й версте!..
И тут допекает! Куды-Прё так и вострепетал:
– Его бы Господь насунул… с собой бы его узял!
Знал я эту 27-ю версту, где полигон был раньше: гулять ездили с Куды-Прё, дубки у речки. Обсудили мы положение: там попробуем ахнуть, места пустынные.
К часу ночи было. Застукали наши вагончики, – к смерти едем. Стал опять горячить его:
– Спишь, что ли? – говорю Куды-Прё, – конец приближается!
– Нет, разное думаю. Не чую ничего, занемел…
Тут мне в голову вдруг вскочило…
– Стой! Может, ты нас спасешь?..
– А как?.. Чего от меня… указывай, а я без ума…
– Вагон пошатай, попробуй… доску не выдавишь?..
И офицеры ухватились:
– Попытайтесь, Куды-Прё… Все равно смерть, 99 процентов!
Задышал, слышу, заволновался. Подыматься начинает, сопит…
– Могу, – говорит. – А чего дальше будет?..
А поезд идет – гремит, голоса не расслышишь. Пошел Куды-Прё по стенке шарить. Дверь потрогал.
– Упору нет, а болток с нажиму бы вылетел! Знакомое дело, сколько отпирал, бывало. Ломок бы хоть самый плёвый…
Повозился-повозился у двери…
– Не за чего узяться…
Подошел к задней стенке, где стояки, а между ними досками забрано. Плечом нажал – затрещало. А за стенкой площадка тормозная, и караул на ней:
– Смирно, – орут, – стрелять будем!..
Стихло. Совет собрали. Рукой слышу, – дрожит Куды-Прё, как паровик на парах, сопит – шепчет:
– Сейчас меня допускайте, могу… с одного маху смою, не расстреляются… А там – спасайся!
Так и решили. Только офицеры настояли с передней стенки попробовать, где нет площадки и прыгать вперед удобней. А на Куды-Прё нашло:
– Враз с дьяволами смою… и винтовки у них возьму! Берусь!
Насилу уломали: риск, тревогу выстрелом поднять могут! Попробовали в переднюю стенку постукать – тихо. А поезд гремит-торкочет…
– Ну, берусь… – говорит Куды, – Господь бы на землю вынес!
Притиснулся ко мне, усами поцеловал накрепко.
– Ах, браток… опять в себе силу чую!.. Спасибо, родной, теперь уже мне ничего не страшно!..
Я ж его и всадил, а он – спасибо! А это – землю он под собой зачуял.
– Братишки, – говорит, – ручаюсь безотказно, ход дам… а какая кому судьба… уж простимся братски!..
До слез пронял. Обнялись мы все, руки пожали накрепко… – ужасно страшный момент, последний риск!
Чую – перекрестился. Пошел к передней стенке, где буфера…
– Крепчей за меня держись, как бы мне под вагон не вымахнуть… Под стоячок наддам – враз должна вылететь. За ногу прихватите… Да чтобы слобода мне…
Силу свою знал.
– Ну, час добрый… берись!..
Вцепились мы ему в ногу. Вот он примерился, покачался, замер… – да весь как у-хнет!.. мать ты моя-а!.. Трахнуло, как из пушки, стояки к черту, стены уж нет, ветром на нас морозным, звездами… – чуть его ухватили… На буфера грудью вымахнул, папаха под колеса – миг один! А поезд в горку, на 12-й версте было… Вскочил на буфера – рраз, под откос!..