«В общих чертах, – писал Черчилль Эшли в апреле 1939 г., – темой является увеличение свободы и законности, возникновение прав личности, подчиненность государства фундаментальным и моральным концепциям неустанно развивающегося общества. Англоязычные народы были авторами этих идей, затем гарантами их воплощения, а теперь должны быть готовы защищать их с оружием в руках. При этом я осуждаю тиранию, в какой бы форме и в какой бы части мира она ни проявлялась. Все это, конечно, применимо и к сегодняшнему дню». Однако, несмотря на то, что в последние месяцы мира, Черчилль по многу часов тратил на то, чтобы воплотить свои принципы «в дне сегодняшнем», он каким-то образом умудрялся найти время для работы над «Историей», так что в тот сентябрьский вечер 1939 г., когда Германия вторглась в Польшу, он вносил последние правки в последнюю главу четвертого тома.

Ясно было, что срок сдачи готовой рукописи должен был быть отложен, но даже начавшаяся война не помешала его работе над книгой. «Странная война» застала Черчилля, который тогда занимал пост первого лорда Адмиралтейства, в попытках завершить многотомный труд. Ф. У. Дикин вступил в 63-й Оксфордширский противотанковый полк, но также в свободное время (которого становилось все меньше) правил гранки, а Алан Балок готовил статью о Канаде на сто тысяч слов. «Я надеюсь, вы сможете закончить на этой неделе, поскольку вопрос очень важный, и давление очень велико», – писал Черчилль Дикину из Адмиралтейства 6 октября 1939 г. К 1940 г. Черчилль был в шаге от воплощения своего замысла, так же как и Гитлер, и, став в мае премьер-министром, он положил «Историю» в стол до конца войны, хотя права на экранизацию были проданы великому венгро-американскому продюсеру Александру Корде за 50 000 фунтов.

Только в последнюю неделю 1945 г. – к тому времени Черчилль спас цивилизацию, но проиграл всеобщие выборы – он смог продолжить работу над своей «Историей». К тому времени англоязычные народы уже, конечно, вписали новые славные главы в свою историю, но было решено не добавлять к первоначальному объему еще один том, посвященный этим событиям. Черчилль взял с собой гранки книги на борт «Queen Elisabeth», на котором он отправлялся в Америку, чтобы произнести знаменитую речь о «железном занавесе», но стоило ему вернуться, как очередной крупномасштабный проект снова заставил его отложить публикацию «Истории».

Черчилль считал своим долгом написать 6 томов военных мемуаров и воспользовался для воплощения этой идеи годами, проведенными в оппозиции, вновь обратившись за помощью к Дикину. Работа началась в 1946 г., а последний том, «Триумф и трагедия», также опубликованный «Кассел и Ко», был напечатан только в 1954 г., к тому времени Черчилль снова занимал пост премьер-министра после победы Консервативной партии на всеобщих выборах 1951 г. И снова история перешла дорогу «Истории».

Как это ни странно, но, видимо, именно инсульт, подорвавший здоровье Черчилля летом 1953 г., способствовал возвращению к работе над проектом. Врач Черчилля лорд Моран рекомендовал премьер-министру «заняться чем-нибудь, что вас успокоит», на что Брендан Брэкен, бывший министр правительства консерваторов и близкий друг Черчилля, сказал: «Почему бы тогда не закончить «Историю англоязычных народов»? По счастливому стечению обстоятельств Брэкену принадлежал журнал «History Today». Он был основан в 1951 г., а его соиздателем являлся друг Брэкена и бывший помощник личного секретаря министра информации Алан Ходж. Ходж был исключительно одаренным человеком; ему было всего 25 лет, когда – после учебы в Ливерпульской университетской школе и Ориэл-Колледже в Оксфорде – он начал писать авангардные стихи и в 1940 г. совместно с Робертом Грейвсом приступил к работе над «Долгим уикендом».

Совместно работая над журналом с писателем и поэтом Питером Квеннеллом (чрезвычайно продуктивное сотрудничество, продлившееся до самой смерти Ходжа в 1979 г.), Ходж осуществлял, как было написано в некрологе в «Times», «разумное руководство, для которого был свойственен академический, творческий и здравый подход». Вместе с Квеннеллом он в 1960 г. издал также иллюстрированную историю Англии и Америки, «Общее прошлое». Коллеги и друзья Ходжа часто сокрушались, что он в силу своей природной скромности довольствуется совместными проектами, вместо того чтобы заниматься самостоятельным творчеством, которое могло бы прославить его имя. Лучшим примером тому стало его согласие возглавить команду историков, помогавших Черчиллю на последнем этапе его работы над «Историей англоязычных народов».

Ходж быстро собрал группу ученых и историков, среди которых было несколько тех, кто уже помогал Черчиллю до войны. «Мне придется нести по яйцу в год, – заявил Черчилль Морану, – один том за двенадцать месяцев – не так уж много».

В возрасте 79 лет, оправившись после инсульта, Черчилль приступил к подготовке книги к публикации. Но, перечитывая уже готовые гранки, он понял, что хочет внести значительные изменения в книгу. Грандиозные события, произошедшие в мире после 1939 г., заставили его по-новому взглянуть на историю, и ему захотелось более широко отразить ее уроки, чем это было сделано в первоначальном варианте книги. «Ранее после вступительных глав все последующие располагались в соответствии с эпохой правления короля, имя которого упоминалось в заголовке, – писал Черчилль Ходжу. – Так, как нас учили в школе. И это, несомненно, не соответствует масштабу и характеру исследования. Нам следует использовать имя монарха в названии главы только в том случае, если оно символизирует великую эпоху или поворотный момент в истории».

Такие вехи в истории, как Великая хартия вольностей, Столетняя война, «становление парламента» и войны Белой и Алой розы, теперь требовали более пристального рассмотрения, нежели простое перечисление монархов, поскольку, по словам Черчилля: «Мы описываем ход событий, ведя повествование, которое, по нашему замыслу, должно быть увлекательным и непрерывным. В первую очередь нас интересуют социальные и политические изменения, которые они за собой влекли, в особенности те, которые мы наблюдаем и сегодня». Рассказывая своему другу, лорду Бивербруку, о пересмотре своего грандиозного труда в свете Второй мировой войны, Черчилль пошутил: «Вообще мне кажется, что на своем веку я пережил больше трудностей, выпадавших на нашу долю, чем кто-либо еще, хотя я и должен признать, что сожалею о том, что люди научились летать».

Если в последний раз Черчилль работал над гранками в 1939 г., в ночь, когда Гитлер вторгся в Польшу, то теперь он вернулся к ним всего через два дня после того, как во второй раз покинул пост премьер-министра в 1955 г. На этот раз никакие мировые катаклизмы не могли бы помешать его работе. В 1953 г. он получил Нобелевскую премию по литературе, и вполне заслуженно, и как он признавался друзьям, эта книга должна была стать его последним литературным трудом. В 1955 г., уже будучи прикованным к постели в Чартвелле, Черчилль в разговоре с историком А.Л. Роузом признался, что «перечитал «Историю», написанную им до войны, и остался недоволен ею. Однако найдутся люди, которые станут читать ее из-за его «известности».