– Я здесь, чтобы закончить разговор, начатый неделю назад.

Она заговорила умоляющим тоном:

– Габриэль…

– Брин, не пытайся вытравить мысли обо мне или о том, что мы больше никогда не увидимся, – рассерженно предупредил он, – потому что, уверяю тебя, это бесполезно. Я не позволю этому случиться.

Она еще раз попыталась высвободить руки, и снова безрезультатно. Сглотнув ком в горле, Брин произнесла:

– Я не понимаю, о чем ты…

– Прекрасно понимаешь, – фыркнул Габриэль.

Румянец выступил на ее щеках. Она прошипела:

– Габриэль, не устраивай сцену.

Несколько человек за соседними столиками бросали любопытные взгляды в их сторону, очевидно почувствовав резкость в голосе Габриэля.

Он мрачно улыбнулся:

– Мы бы сейчас об этом не говорили, если бы ты не была такой трусихой и пришла в «Архангел» несколько дней назад.

Она ахнула:

– Я же сказала: у меня было очень много работы в кафе.

– Так много, что даже не выдалось свободной минутки на звонок своему любовнику?

– Габриэль! – раздраженным тоном предостерегла она, вырываясь наконец из его рук. Она оглянулась вокруг и в ярости посмотрела на него. – Ты не мой любовник!

– Так близка ты не была ни с одним мужчиной, – безапелляционно констатировал он.

Как Брин жалела, что рассказала ему так много!

Габриэлю и самому не нравился этот разговор. Но за эту неделю он так был измучен ее молчанием, что, казалось, не мог теперь отказать себе в удовольствии пощекотать ей нервы.

Просто снова видеть Брин, наблюдать, как она читает журнал в глубине кафе, любоваться ее розовыми щечками, длинными пушистыми ресницами, шелковистостью воинственно торчащих прядей оказалось достаточным, чтобы у него перехватило дух. В джинсах при одном только взгляде на нее стало тесно.

Но в этот раз он не позволит Брин снова его отшить.

– Во сколько ты сегодня заканчиваешь? – спросил он.

Она моргнула.

– Габриэль…

– Мы поговорим об этом либо в моей квартире сегодня вечером, либо здесь и сейчас, но обязательно сегодня вечером, – заверил он ее.

Она отрицательно покачала головой:

– Я устала, Габриэль.

– Думаешь, я не устал?

Она болезненно поморщилась:

– Я не понимаю.

– Я не очень хорошо сплю всю эту неделю, так как ожидаю твоего решения относительно нашего дальнейшего общения.

– «Нас» нет, – устало вздохнула она.

– Боюсь, у тебя проблемы с памятью.

Она покачала головой.

– После своего возвращения я ни разу тебе не позвонила. Разве этот факт не говорит сам за себя?

Габриэль невесело улыбнулся:

– Это говорит о том, что ты просто трусиха, вот и все.

Она вздернула подбородок.

– Ты второй раз подряд называешь меня трусихой, и мне это не нравится.

– Тогда докажи, что это не так, и дай согласие на свидание сегодня вечером.

Брин с жалостью посмотрела на него:

– Мы не дети, чтобы доказывать свою смелость, Габриэль.

– Именно поэтому тебе и стоит перестать вести себя так глупо. – Его глаза сердито блестели. – Я никуда не уйду, Брин, и не собираюсь делать вид, что на прошлой неделе между нами ничего не произошло. Произошло, Брин. Признай это.

Брин давно уже осознавала свою полную неспособность сопротивляться этому мужчине. В тот вечер именно Габриэль первым прервал их ласки – сама она была уже не в состоянии. И сегодня ей вновь хватило одного только взгляда на него, чтобы понять, что она по-прежнему хочет его.

Она поджала губы.

– В сложившихся обстоятельствах это был бы джентльменский поступок.

– Брин, оскорблениями ты не прогонишь меня, – спокойно заверил он. – Это слишком важно для нас обоих. Эта неделя в ожиданиях и догадках была нестерпимо мучительна. – Он нервно провел рукой по своим волосам.

Она пристально посмотрела на Габриэля, заметив мешки у него под глазами на слегка осунувшемся лице. Брин стало ясно, что для Габриэля эта неделя тоже была нелегкой.

– Габриэль, почему ты не согласишься оставить меня в покое? – простонала она.

– Потому что мы должны попробовать нормально общаться, – упрямо не сдавался он. – И я не собираюсь отказываться от этой возможности.

Она покачала головой:

– Когда-то мы уже попробовали. У нас не получилось.

– Все может измениться. – В его глазах застыла боль, когда он потянулся через стол, чтобы снова взять ее за руки. – Ты говорила с мамой?

– О тебе?

– Естественно, не обо мне, – сказал он в ответ на ее удивление. – Но она подтвердила тебе то, что я говорил о твоем отце?