— Они тебе не нравятся?

— Нет, наоборот. А когда узнал в чем дело, стал очень сильно тебя уважать.

— Тогда был отдан предательский приказ. Я не прощу его Киреену. Твоя техника была великолепна, противостоять ей могли лишь мы, маги, а он приказал бежать!

— И ты ослушалась…

— Не могла же я бросить войска на растерзание тебе и оркам, — их руки сплелись вместе, — Я до сих пор считаю, что ту битву мы могли бы свести вничью.

— Ты испугалась, когда увидела впервые свои глаза?

— А ты как думаешь? Я испугалась, и пыталась вернуть их в нормальное состояние. Даже плакала из-за этого, считая это уродством.

Милена все больше раскрывалась как девушка. В обычном мире им обоим было не до отношений, они не знали вкуса любви, и Малик зачастую, как и все окружающие, думал о Милене лишь как о маге, забывая, что она еще очень молодая девушка.

— А потом я привыкла. Знаешь, когда я в первый раз тебя встретила, мне хотелось вызвать тебя на дуэль, смыть тот позор поражения.

— И я думаю, ты бы победила, — улыбнулся он.

— И я так думаю. И не смей даже сомневаться в этом, — она воинственно шмыгнула носом и рассмеялась. — Но все же прими мои восхищения твоей техникой. Особенно тот доспех Орлыха. Он правда победил Акеяла?

— О да. Тот самоуверенно считал свой щит неуязвимым, что стоило жизни его трех магов. А потом он бежал.

— Похоже на него. Он очень силен, но самонадеян. Но давай не будем о прошлом, — они снова сошлись в поцелуе.

— Я вам не помешаю? — услышали они. Как подошла к ним Мирия, они даже не слышали…

После небольшой неловкости, маги привели себя в порядок и выслушали Мирию. Она смогла проникнуть в город:

— По улицам ходят солдаты в императорской форме. Над городом развевается флаг его императорского величия. Если честно, разница между полками Эдвара и этими войсками не заметила. Слова Ридирла могут быть, как и правдой, так и ложью. Я опросила пару ребятишек в городе, они ответили, что солдаты заявили, что их послал император освободить и присоединить к исконному королю.

— Как будем действовать дальше? — оба мага смотрели на наемницу.

— Ну не зря ж я туда лазила. Я слышала, что командиры соберутся сегодня вечером в ратуше. Предлагаю туда пролезть и разузнать все, что требуется.

— И как попасть в город?

— Я прошла через северные ворота. У них там охрана ни к черту. Пару золотых и рассказ о больной бабушке в городе их проняли, и они меня пропустили. Втроем придется действовать по-другому.

— Я могу отвести страже глаза, — Милена уже отошла от их ночи и готова была действовать, — но ратушу могут охранять маги, и там этот фокус не пройдет.

— А в ратуше это и не понадобиться. Там есть чердак, а я уже выяснила, как на него попасть сзади здания. Послушаем и посмотрим сверху, а при необходимости, захватим этих командиров.

— Мирия, нас легко могут обнаружить заклятием поиска, вряд ли они не обследуют здание прежде, чем держать там совет.

— А вы господа маги на что? Или мне врали о вашем могуществе? Не сможете нас защитить от каких-то заштатных чародейчиков, которые даже не входят в Академию Эдвара? — слова Мирии были обидны, но справедливы. В конце концов, они лучшие из лучших. Преподаватели Академии, мастера боевой магии.

— Хорошо, веди к этой ратуше. Полежим на чердаке, послушаем, кто ж это на самом деле.

Охрану на северных воротах прошли легко. Для них ничего не происходило, когда троица вошла в город. Так продолжалось и дальше. Они просто шли, а караулы их не видели.

Лишь однажды маги напряглись. Мимо них проходил, судя по ауре какой-то чародей, или вернее ученик чародейства. Но заклятье отвода глаз работало отменно. Малик даже удивился, насколько сильным оно у него получилось, и подумал, возможно, он так пытается покрасоваться перед уже, наверное, возлюбленной.

Нашли они эту ратушу, забрались на чердак и стали ждать. Мирия где-то поломала крепление досок чердака так, чтобы они могли слышать все, что происходит внутри.

Милена же начала очерчивать круг защиты от поисковых заклинаний. Малик бездельничал, любуясь ее работой. Они пришли заранее, до совета командиров было еще время.

Через час зашел какой-то чародей и начал плести защитные чары от прослушивания. Троица лишь ухмыльнулась, видя, что он не может их обнаружить. После его бесполезной ворожбы в ратушу зашли двенадцать человек.